предметом обсуждения. У нас, как и у всех, есть злоязычные слуги, которые подлизываются ко мне, донося на мою жену. Я бы моментально узнал о ее неразумном поведении. Но они могут обвинить ее только в совершенно невинных поступках, в том, что я вижу собственными глазами. Салиме не совершенна, я тоже, но она настоящее сокровище.
— Счастливый ты человек, — сказал Юсуф.
— Я не считаю Насра счастливым, и это дурно говорит о твоей сестре, — со смехом сказал Ибрагим.
— Вы оба счастливые, — сказал Юсуф. — Думаю, это было понятно с самого начала. Но мы отказываемся от северного маршрута?
— Думаю, Салиме мучают женские страхи, что с нами случится какое-то зло, — ответил Ибрагим. — Подозреваю, она преувеличивает опасности пути через Лорку, чтобы отговорить нас. Я ничего не слышал о тех бандах, про которые она говорит. Возможно, северный маршрут безопаснее, но он займет больше времени, а нам всем хочется поскорее быть дома.
Ибрагим пришпорил лошадь и поскакал вперед, чтобы поговорить с проводником.
Продвижение их было медленным. Дорога, шедшая через горы и холмы, в одних местах была узкой, в других ненадежной. Там недавно прошли сильные дожди, там и сям внезапные потоки воды, пронесшиеся по обычно сухим руслам, размыли ее.
И, несмотря на заявление Ибрагима, что хочет быстрого путешествия, он настаивал на остановке у каждой деревушки. Иногда это давало полезные сведения о состоянии дороги впереди или присутствии групп сомнительного характера. Главным образом он интересовался возможностью хорошего урожая разных зерновых и других важных культур.
— Вы должны извинить меня, — постоянно говорил Ибрагим. — Мне нужно не только помогать вам, но и представить доклады эмиру.
Под вечер они остановились у очень большого фермерского дома. Хозяин принял Ибрагима с большой учтивостью и пошел с ним по дорожке, ведущей в сад. Через минуту они скрылись, оставив остальных на попечение одного из его сыновей.
— Надеюсь, господа, вы не очень спешите. Боюсь, они задержатся надолго, — сказал сын. — Господин Ибрагим приезжает каждые два-три месяца, ему и отцу нужно многое сказать друг другу. — Застенчиво улыбнулся. — О чем, не знаю, они предпочитают говорить наедине. Но я велел принести закуски и очень серьезно предлагаю спешиться, напоить лошадей, дать им отдых и отдохнуть самим. Прошу вас укрыться в тенистом дворе от солнца и ветра.
Поскольку становилось совершенно ясно, что Ибрагим не просто решил с минутку полюбоваться садом, они неохотно спешились и приняли гостеприимное приглашение молодого человека. Стражники были явно обеспокоены.
— Господин, — обратился проводник к Насру, — пожалуй, следует сказать господину Ибрагиму, что если не ускорить движение, это путешествие затянется на несколько дней дольше, чем мы рассчитывали. Нам было твердо сказано, что молодого человека нужно благополучно сопроводить до границы как можно быстрее. Только поэтому я согласился, что этот маршрут будет предпочтительней. Но мы теряем свое преимущество с каждой ненужной остановкой.
Наср выслушал и кивнул. Без единого слова поднялся и пошел в сад. Далеко идти ему не пришлось, потому что едва он миновал ведущую в ту сторону арку, Ибрагим и Джабир, преуспевающего вида владелец фермы, открыли перед ним дверь и вошли в дом. Джабир что-то пробормотал Ибрагиму и оставил братьев в коридоре.
Юсуф наблюдал за ними, стоящими лицом друг к другу. Наср гневно увещевал брата; Ибрагим спокойно кивал с раздражающей, снисходительной улыбкой. Наконец они вернулись.
На щеках Насра сохранялись пятна румянца, глаза его сверкали гневом.
— Мой заботливый и добросовестный брат, — заговорил Ибрагим, — напоминает мне о предписанной нам торопливости. Поэтому должен попросить вас, друзья, есть и пить досыта за этим обильным столом, но не мешкать. Сегодня вечером луна будет яркой, можно будет ехать при ее свете.
Он улыбнулся, что-то сказал хозяину, хлопнул по плечу его сына и нашел себе место.
Вскоре принесли еще множество блюд, а затем чаши и кувшин сладкого фруктового напитка. Юсуф поднес свою чашу ко рту, машинально понюхал, как всегда, собираясь что-то есть или пить, и замер.
— Наср, — сказал он, — дай мне понюхать твою чашу, пока не пил.
Проводник, с интересом наблюдавший за этим, поставил свою, что-то негромко сказал сидевшему рядом стражнику, а потом просто наблюдал.
Юсуф понюхал чашу Насра, окунул в нее палец, попробовал жидкость и усмехнулся.
— От этого мы не умрем, но далеко уехать не сможем.
— Снотворное? — спросил проводник.
— И притом сильное, — ответил Юсуф.
— Должно быть, кто-то подумал, что мы выглядим очень усталыми, — сказал Наср. — Предусмотрительно с их стороны, так ведь? Однако нужно помешать остальным пить этот напиток.
— Нет смысла, — сказал проводник. — Господин Ибрагим расхваливал его качество и уговаривал всех пить полной мерой. Они пили. Как скоро он начнет действовать?
— Это просто смесь макового сока и травы, названия которой на нашем языке я не знаю, — прошептал Юсуф. — Одно горькое, у другого странный, но характерный привкус. Смесь не очень крепкая, поэтому их начнет сильно клонить в сон примерно через полчаса.
— Они только-только успеют сесть на коней и тронуться в путь, — сказал проводник. — Существует много способов убить лису.
Ибрагим поднялся, чаша его была почти полной, и огляделся, привлекая к себе внимание.
— Поскольку вы все ехали долго и очень устали, наш хозяин предлагает отдохнуть час-другой перед тем, как выезжать. Ночь ясная, луна прибывающая, яркая и будет высоко в небе еще долго после полуночи. Он позаботится, чтобы все проснулись не позже, чем через час-два. Думаю, это превосходная мысль.
— Ибрагим, — сказал его брат. — Прошу тебя, подумай…
— Наср, будь хорошим младшим братом, ладно, позаботься, чтобы у всех было надежное, тихое место для сна.
— Господин Ибрагим, вы можете отдыхать в комнате моего сына. Там тихо, далеко от домашней суеты, — сказал хозяин. — Господин Наср и господин Юсуф, вы можете занять эту комнату рядом с двором. Она очень уютная и прохладная. Стражники могут отдыхать на крыше конюшни или во дворе.
— Я немедленно иду отдыхать, — сказал Ибрагим. — Почему-то чувствую себя очень усталым.
Стражники поднялись и направились к воротам.
— Господа, пожалуй, я и Ахмед останемся с вами, — очень тихо сказал проводник. — Пока не выясним, что происходит.
— Комната большая, — сказал Наср. — Входите, укройтесь от холодного ночного воздуха.
Они молча оставались внутри, пока в доме все не затихло и в комнате с выходящим на восток окном стало постепенно темнеть. Юсуфу казалось, что прошло много часов, но когда Наср открыл дверь и выглянул во двор, солнце еще не село. Двор был пуст. Наср поднял взгляд к верхним комнатам и не увидел никаких признаков движения.
— Я выйду, — негромко сказал он. Прошел по двору, осматривая комнаты, выходящие окнами на сводчатую галерею вокруг него, и вернулся. — Очень тихо, если не считать громкого храпа из какой-то комнаты. Пожалуй, схожу за братом. Кажется, я знаю, в какой комнате его искать, и уверен, он почти не пил этого напитка со снотворным.
Наср тихо вышел. Вскоре так же тихо вошел.
— Если не поднимусь к его окну и начну петь, — сказал он, — то не вижу возможности поговорить с ним.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Юсуф.
— Все двери на второй этаж заперты. Все комнаты внизу тоже — кроме этой.
