— Не хочешь сыграть в шахматы, Гарри? — спросил Рон.
— Нет.
— Тогда, может, спустимся и навестим Хагрида?
— Нет… ты иди…
— Я знаю, о чём ты думаешь, Гарри, всё о том зеркале. Не возвращайся к нему сегодня ночью.
— Почему нет?
— Я не знаю, у меня просто плохое предчувствие насчёт него — и в любом случае, ты уже слишком много раз рисковал. Филч, Снейп и Миссис Норрис рыщут кругом. Что с того, что они не могут видеть тебя? Что, если они натолкнутся на тебя? Что, если ты опрокинешь что-нибудь?
— Говоришь, как Гермиона.
— Я серьезно, Гарри, не ходи.
Но у Гарри в голове была лишь одна мысль: вернуться к зеркалу и встать напротив него, и Рону его не остановить.
В третью ночь он нашёл путь гораздо быстрее, чем раньше. Он шёл настолько быстро, что сам понимал, что производит больше шума, чем следовало бы, но он никого не встретил.
И там снова были его родители, которые улыбались ему, и один из его дедушек радостно кивал. Гарри сел на пол напротив зеркала. Он собирался остаться тут на всю ночь, со своей семьей, и не было ничего, что могло бы его остановить. Совсем ничего.
Кроме…
— Итак… ты снова вернулся, Гарри?
Гарри почувствовал себя так, словно его внутренности вдруг обратились в лёд. Он оглянулся. На одной из парт у стены сидел никто иной, как Альбус Дамблдор. Должно быть, Гарри прошёл мимо него, так стремясь попасть к зеркалу, что не заметил его.
— Я… я не видел вас, сэр.
— Удивительно, каким близоруким ты становишься, когда невидим, — сказал Дамблдор, и Гарри с облегчением увидел, что он улыбается.
— Итак, — сказал Дамблдор, слезая с парты и садясь на пол вместе с Гарри, — ты, как и сотни других до тебя, открыл очарование Зеркала Йиналеж.
— Я не знал, что оно так называется, сэр.
— Но я надеюсь, ты уже понял к этому моменту, что оно делает?
— Оно… ну… оно показывает мне мою семью.
— И оно показало твоему другу Рону его самого, как Старосту.
— Но как вы узнали?..
— Мне не нужен Плащ, чтобы стать невидимым, — мягко сказал Дамблдор, — может быть, теперь ты понимаешь, что показывает нам зеркало?
Гарри покачал головой.
— Давай я объясню. Самый счастливый человек на земле мог бы использовать Зеркало Йиналеж как обыкновенное зеркало, то есть, он бы смотрел в него и видел себя именно таким, каков он есть. Это тебе поможет?
Гарри подумал. Затем он сказал медленно:
— Оно показывает нам то, чего мы хотим… чего бы мы ни хотели…
— И да, и нет, — тихо ответил Дамблдор. — Оно показывает нам ни больше и ни меньше, чем глубочайшее, самое отчаянное желание наших сердец. Ты, никогда не знавший свою семью, видишь её стоящей вокруг себя. Рональд Уизли, который всегда был в тени своих братьев, видит себя самого, стоящего в одиночку, как лучшего из них всех. Однако, это зеркало не дает нам ни знания, ни правды. Люди чахли перед ним, околдованные тем, что видели. Или же они сходили с ума, не зная, реально ли или хотя бы возможно то, что показывает зеркало.
— Завтра зеркало переедет в новый дом, Гарри, и я прошу тебя не искать его снова. И если оно ещё когда-нибудь тебе встретится, теперь ты будешь готов. Нельзя кормиться мечтами и забывать о настоящей жизни, помни это. А теперь, почему бы тебе не надеть снова тот замечательный Плащ и не вернуться в постель?
Гарри встал.
— Сэр… профессор Дамблдор? Могу я спросить вас кое о чём?
— Очевидно, ты только что это и сделал, — улыбнулся Дамблдор. — Однако, можешь спросить у меня ещё одну вещь.
— Что вы видите, когда смотрите в зеркало?
— Я? Я вижу в своей руке пару толстых шерстяных носков.
Гарри уставился на него.
— Носков много не бывает, — сказал Дамблдор, — ещё одно Рождество пришло и ушло, и я не получил ни одной пары. Люди всегда будут дарить мне книги.
И только когда Гарри снова оказался в постели, ему вдруг пришла в голову мысль, что Дамблдор,
