не спускала с Сано глаз. В ее ясном взгляде читались уверенность в себе и коварство.
Оба они понимали, что, сопротивляясь, она теряет не больше, чем если бы признала свое мошенничество. Что ж, Сано нажмет посильнее.
— Я мог бы убить вас за то, что вы на меня наплели.
Ее взгляд метнулся, ища спасения.
— Вы не можете. Я любимый медиум сёгуна. Он мне верит.
— Сёгуна здесь нет, чтобы спасти вас, — сказал Сано. — Ваша жизнь сейчас в моих руках.
— Ему не понравится, если вы меня убьете. — Голос Нёго дрогнул.
— Скорее всего он о вас уже забыл, — убежденно бросил Сано, который не понаслышке знал переменчивый нрав сёгуна. — Чем дольше вы будете отсутствовать при дворе, тем меньше вероятность, что он вообще вспомнит о вашем существовании, не говоря уж о том, чтобы волноваться о вас.
Нёго, словно защищаясь, вскинула руки.
— Если вы дотронетесь до меня, он вас покарает, — воскликнула она, несмотря на то что за коварством в ее глазах мелькнул страх.
Сано покачал головой.
— Он и не узнает, что я с вами сделал. Вы просто бесследно исчезнете. Никто и никогда не узнает, что с вами случилось. Кроме вас и меня. — Он указал пальцем на нее и на себя.
У нее дернулись губы. По глазам было видно, что она взвешивает варианты.
— А если я стану с вами сотрудничать?..
— Тогда я сохраню вам жизнь, — сказал Сано.
Нёго заколебалась.
— Этого недостаточно, — проговорила она, помедлив. — Если я расскажу вам то, что вы хотите узнать, моя жизнь не будет стоить ни монеты. Заставьте меня говорить, и я покойница.
— Тогда умрите сейчас или сохраните шанс остаться в живых. — Сано задавил в себе жалость к ней, к пешке в руках сильных мира сего. — Вам выбирать.
Она поникла и вздохнула. Сано было стыдно, что пришлось угрожать этой лживой, но беспомощной женщине, и в то же время он ощутил облегчение оттого, что она сдалась. Именно так поступил бы бывший канцлер Янагисава. Сано на шаг отступил от Нёго.
— Так кто приказал оговорить меня?
— Начальник полиции Хосина, — неохотно промямлила женщина.
Как Сано и подозревал. Удовлетворение несколько сгладило чувство вины за способ, которым он добился ее признания.
— Это он приказал вам сказать, что я замыслил свергнуть правителя Мацудаиру?
— …Не совсем так. У него не было времени перед сеансом, чтобы проинструктировать меня о том, что нужно говорить. Но я подслушивала у дверей приемных покоев сёгуна. Я знала, что происходит. А Хосина- сан сказал, что я должна использовать любую возможность, чтобы выставить вас перед сёгуном в неблагоприятном свете.
— Когда он это сказал?
— Два года назад. Когда привел меня во дворец.
Сано даже позавидовал дальновидности Хосины. Он внедрил Нёго во дворец, чтобы подрывать влияние своих врагов на сёгуна. Сано недооценил Хосину, которого всегда считал безрассудным, но недалеким.
— Этот сеанс дал мне хорошую возможность, — продолжала Нёго. — Поэтому я и придумала всю эту историю о вас, вашей жене и правителе Мори. — Она озорно и с гордостью улыбнулась. На какое-то мгновение она напомнила ему девочку, которой казалась вчера. — Здорово получилось, правда? Хосина-сан был очень доволен.
— Без всякого сомнения. — Сано был под впечатлением от ее изобретательности и артистичности. Теперь до него дошел смысл того особого взгляда, который бросил на него Хосина, когда сёгун предложил провести сеанс. Хосина надеялся, что Него сыграет ему на руку, и при этом опасался, как бы она его не подвела. Она вела себя так эффектно, что Сано почувствовал, что его интерес к ней идет дальше ценной информации, которую он только что получил.
— Кто вы? — спросил он. — Откуда вы родом?
— Нёго мое настоящее имя, — сказала она, — но я вовсе не из знатной семьи. Мои родители — предсказатели судьбы из района развлечений Рёгоку. Когда я была маленькой, они учили меня своему ремеслу. Я научилась узнавать, о чем люди думают и что они хотят услышать. Я притворялась маленькой девочкой, потому что так они больше мне верили.
— Понятно. — Сано был заинтригован, несмотря на то что подобное мошенничество было ему противно. — Потом вы расширили дело и стали устраивать сеансы медитации?
— Да. Мать считала, что у меня неплохо получится. Так и вышло, — как о чем-то само собой разумеющемся, сказала она.
— Как вы познакомились с начальником полиции Хосиной?
— По району пошел слух, что он собирается нанять медиума. Он предлагал кучу денег. Все, кто хотел получить это место, должны были прийти к нему домой. Я пошла. Было много людей. Он проверил всех и выбрал меня.
Сано представил, как Хосина выслушивает медиумов, отбирая того, кто сможет играть на впечатлительности сёгуна, кто сможет действовать в его интересах.
— Что ж, думаю, его выбор был хорош.
— Правда? — Глаза Нёго хитро блеснули. Она вскинула голову и заложила руки за спину, приняв позу проказливого ребенка. — Я, если захотите, могла бы работать на вас вместо Хосины-сан.
— О, могли бы, да? — сказал Сано, удивленный быстротой ее реакции и наглостью.
— Да. Я могу убедить сёгуна в том, что вы замечательный человек, а Хосина, наоборот, изменник. Он слушается меня… или, скорее, он слушается своих умерших предков, которые говорят с ним через меня.
Сано внутренне содрогнулся при мысли, что настал день, когда ему приходится прибегать к подобному обману, чтобы сохранить место при дворе.
— Нет, спасибо.
— Вы уверены? — На щеках Нёго обозначились ямочки. — Я на самом деле могу помочь вам.
— Уверен. — Даже несмотря на то что подобная хитрость позволяла Янагисаве удерживаться у власти двадцать с лишним лет, Сано не мог доверять таким перевертышам вроде Нёго.
— Вы ведь не собираетесь просто бросить меня здесь, нет? — От страха ее голос стал писклявым, лицо посерело. — Начальник полиции Хосина обязательно узнает, что я разговаривала с вами. Он убьет меня! — Она протянула руки к Сано: — Вы должны защитить меня. Умоляю вас!
— Не беспокойтесь, — сказал Сано. — Вы поедете со мной.
Она его единственный свидетель против Хосины, единственный источник информации, подтверждающей, что он не изменник, а Рэйко не убийца. Он не позволит, чтобы с Нёго что-то случилось.
Пока его люди будут устраивать ее в хорошем и безопасном месте, он перебросится парой слов с начальником полиции Хосиной. Как раз время уладить с ним кое-какие дела.
Паромщик перевез Хирату и детективов Иноуэ и Араи через реку Сумида. Покрытая рябью от дождя вода плескалась у самой кромки бортов. Они сгрудились под полоскавшимся на ветру навесом, пока лодка причаливала у восточной окраины города, известной как Мукодзима — «вон-тот-остров».
За набережной лежало излюбленное всеми место отдыха, куда съезжались толпы людей полюбоваться цветением вишни весной, луной в период сбора урожая осенью и снегом зимой. Сейчас здесь было сыро и пустынно. Хирата и его люди взяли в конюшне лошадей. Миновав кумирню Мимэгури, они выехали за пределы города. Эта сельская местность некогда была охотничьими угодьями Токугавы. Нынешний сёгун, истый буддист, поклявшийся защищать животных, запретил охоту. Поэтому нынче здесь под серым небом в покое и мире раскинулись огороды и рисовые поля, на которых работали крестьяне. Хирата и детективы спешились у крытых соломой хижин.
