хорошее он нашел применение для своей почитательницы!
— Но ведь вы в положении, — с тревогой проговорила Мидори. — Вам не следует рисковать здоровьем.
— Чем больше я занята, тем лучше себя чувствую, — ответила Рэйко. Кроме того, мольба Лилии задела ее материнский инстинкт. — По крайней мере я съезжу повидать Лилию. — Она ощутила прилив энергии, который приносило ей каждое новое расследование или возможность кому-нибудь помочь. — Небольшое путешествие в город мне не повредит.
Рэйко ехала в своем паланкине по извилистым переходам замка Эдо. Носильщики снесли ее вниз по склону, и конные телохранители вместе с ней проехали через главные ворота.
Праздничная атмосфера оживляла район даймё. Дамы в украшенных цветочными орнаментами кимоно выпархивали из паланкинов, возвращаясь из увеселительных прогулок в храмы, где любовались цветущей вишней. Расхрабрившиеся от слишком большого количества выпитого вина, они флиртовали со стражниками у ворот. В торговом районе Нихонбаси вишни цвели в горшках на балконах. Лавочники зазывали купить зонтики с напечатанными на них розовыми цветами; кондитеры продавали пирожные, украшенные соответственно сезону. Однако ни праздничное веселье, ни солнечный день не могли сгладить непривлекательность района, в который инструкции Лилии привели Рэйко.
Неряшливые ряды строений выглядели так, словно были готовы вот-вот обрушиться в каналы, от которых несло вонью отбросов. Чайки, крысы и бродячие собаки копались в кучах мусора. Потоки жижи из переполненных выгребных ям сливались в узкие извилистые ленты. Воздух был черным от копоти слишком большого количества очагов. Изможденные матери баюкали младенцев в проемах дверей; дети и калеки теснились вокруг паланкина Рэйко, клянча монетку, а ее сопровождавшие отгоняли их прочь.
Чайный домик «Хурма» занимал нижний этаж ветхого строения. Траченые синие занавеси, закрепленные на столбах, окружавших приподнятый пол, на котором расположились характерного вида посетители мужского пола, были откинуты назад. Неряшливые служанки разносили напитки. Один мужчина бил в барабан, три женщины танцевали. На танцовщицах были хлопчатобумажные халаты кричащих расцветок; их лица напоминали маски из рисовой пудры и ярко-красной помады. Они принимали откровенные позы и призывно жестикулировали. Посетители гоготали и пытались залезть танцовщицам под юбки. Рэйко вышла из паланкина и стала разглядывать женщин. Ей никак не удавалось узнать Лилию, которую она видела всего лишь раз.
Хозяин поприветствовал сопровождающих Рэйко широкой улыбкой:
— Добро пожаловать, господа. Присоединяйтесь к веселью!
— Моя госпожа приехала повидаться с танцовщицей по имени Лилия, — сказал лейтенант Асукай, главный телохранитель Рэйко.
На лице хозяина промелькнуло удивление, когда он окинул взглядом Рэйко: дамы ее сословия не часто появлялись в местах, подобных этому.
— Кто же ваша госпожа?
— Госпожа Рэйко, жена досточтимого канцлера Сано.
Теперь хозяин выглядел изумленным: так вот кто к нему пожаловал! Прежде чем он успел ответить, одна из танцовщиц выскочила из чайного домика.
— Милостивые боги! Вы приехали! — Она упала перед Рэйко на колени. — Отправив вам письмо, я ждала девять дней. Я уже оставила надежду. Не могу поверить, что вы действительно здесь. — Лилия смотрела на Рэйко снизу вверх, словно находясь в трансе при виде сошедшей с небес богини. — Премного благодарна!
— Да, я приехала, чтобы помочь тебе, — сказала Рэйко, тронутая такими изъявлениями благодарности. Когда Лилия поднялась с колен, Рэйко ее вспомнила. Ей было, видимо, лет сорок, под яркими халатами угадывалась худоба. Некогда она была красива, но лицо ее стало костистым, кожа на нем обвисла, волосы поредели. — Можем мы пройти куда-нибудь и поговорить?
— Лилия, возвращайся к работе, — перебил их разговор владелец заведения. — Ты же знаешь, тебе запрещено развлекать отдельных лиц. — Посетители начали кричать и жестами призывать Лилию вернуться.
Лейтенант Асукай звякнул кошельком, висевшим у него на поясе.
— Наша ставка в обмен на минуту ее времени.
Хозяин задумался.
— Хорошо, — сказал он Лилии, — но поспеши.
Когда сопровождающие вошли в чайный домик, Рэйко заметила на другой стороне улицы прилавок с едой.
— Идем туда. — Лилия выглядела так, словно она не отказалась бы от чего-нибудь съедобного.
Этот прилавок представлял собой переднюю часть магазинчика с глиняным очагом, на котором повар помешивал что-то в двух больших посудинах. Рэйко и Лилия сели на приподнятом полу. Когда им подали еду, Рэйко стала подозрительно разглядывать мутный чай и суп, в котором плавали лапша, сморщенные стебли бобов и серые, разваренные кусочки рыбы. А Лилия с жадностью набросилась на то, что причиталось ей.
— Ты в своем письме написала, что у тебя украли сына, — начала разговор Рэйко. — Когда это случилось?
Лилия перестала жевать; слезы закапали в чашку.
— Два месяца назад. С тех пор я его не видела.
— Как его зовут?
— Дзиро.
— Мой сын немного старше, — сказала Рэйко. Они с Лилией улыбнулись друг другу; общие материнские переживания стерли сословные различия. — Чтобы вернуть Дзиро, мне сначала придется узнать, кто его украл.
— Я уже знаю, — сказала Лилия. — Это правитель Мори.
— Откуда тебе это известно?
— Я отдала ему Дзиро. Он должен был вернуть его. Таково было условие сделки. Но он не вернул.
В этом деле явно было не только похищение, как казалось, когда Рэйко читала письмо.
— О какой сделке ты говоришь?
Лилия снова стала есть.
— Я слышала, что правитель Мори любит маленьких мальчиков, — между глотками бульона сказала она, — поэтому я отвела Дзиро к нему домой. Правитель Мори заплатил мне за то, что он останется у него на ночь.
Рэйко ушам своим не поверила.
— Ты имеешь в виду, это ради секса?
— Да, — Лилия посмотрела на Рэйко так, словно та глухая. — Ради чего же еще?
Пораженная, Рэйко едва могла выговаривать слова:
— Ты сдала Дзиро правителю Мори для сексуальных утех? — Хоть она и знала, что детская проституция была легальной и общепринятой, самой ей еще не приходилось непосредственно с этим сталкиваться. Теперь она стала вспоминать, что слышала о жестокости, нравственной деградации и физической боли, которым дети подвергаются, оказавшись в руках мужчин. — Как ты могла сделать такое со своим сыном? — Сочувствие к Лилии быстро сменялось возмущением.
— Вы думаете, я этого хотела? Вы думаете, мне по душе, что какой-то мужчина калечит моего маленького мальчика? Я сделала это только потому, что у меня не было выбора.
Лилия бросила взгляд на чайный домик.
— Хозяин платит мне два медяка в день. Это — плюс чаевые, которые мне удается выудить у клиентов — все, что у меня есть для того, чтобы мы с Дзиро могли существовать. В этом году домовладелец повысил мне арендную плату. Я не могла позволить себе купить еды. — Зависть и презрение мелькнули во взгляде, которым она окинула Рэйко. — Готова спорить, вы не знаете, каково слышать, как ваш мальчик плачет от голода.
