представить себе, насколько превосходно они умели управлять своим транспортом.
Глава 15
— Мы прилетим через три часа, Урджин.
— Спасибо, Камилли, я и так в курсе.
— Ты чем-то обеспокоен?
— Что, так заметно?
— Да ты весь на нервах. Даже Сафелия тебя избегает. В чем дело?
— У меня плохое предчувствие, вот и все.
Урджин не мог сказать брату напрямую, что его буквально 'колотит' от непонятного внутреннего холода, который он стал испытывать еще ночью. Когда утром Стефан за завтраком объявил, что он ощущает негативные всплески энергии, и это ничего хорошего не сулит, Урджину стало совсем худо. Все его мысли были сконцентрированы вокруг одного имени, но предположить, во что впутается на этот раз его малыш, он не мог.
— Когда мы сможем выйти на связь с Олманией?
— Стефан сказал, что не раньше, чем через полтора часа. Слушай, да перестань ты так кипятиться. Ничего с твоей Эстой не случится.
— Мне остается только надеяться на это.
Камилли засмеялся.
— Ты с ней спал?
— Что? — не понял Урджин.
— Точно, ты спал с ней! Сафелия сказала, но я не поверил. Семь дней. Тебе хватило семи дней, чтобы предъявить на нее свои права?
— Камилли, ты говоришь о моей жене, и если сейчас же не заткнешься, я пересчитаю все твои зубы.
— Не кипятись. Я бы выразился по-другому: ей хватило семи дней, чтобы не только затащить тебя в постель, но и заставить оставить там свои мозги.
Урджин в бешенстве вскочил со стула и ринулся на брата. Но Камилли с улыбкой на устах ловко увернулся от нападения.
— Успокойся, не нужно настолько серьезно относиться к моим словам.
— Я повторяю, если ты не заткнешься, на Олманию явишься весь синий! — кричал Урджин.
— Немедленно прекратите эту перепалку! — разозлилась Сафелия, которая вошла в столовую и увидела бегающего от Урджина кузена и орущего на него брата.
— Я буду у себя, — ответил Урджин и вылетел из помещения.
— Зачем ты его провоцируешь, Камилли?
— Я не хотел. Просто сказал правду. Эта женщина его погубит.
— Это будет самое лучшее, что с ним может случиться.
— Что я слышу? Ты настолько доверяешь олманке?
— Как самой себе, Камилли.
— Объясни, почему?
— Она спасла мне жизнь, и чуть было не погибла сама.
— А что ей оставалось делать?
— Скинуть балласт в моем лице и спокойно уйти от преследования.
— Пусть будет по-твоему, Сафелия.
— Знаешь что, Камилли, хотела бы я взглянуть в глаза той женщине, которая заставит тебя потерять голову. Я бы пожала ее доблестную руку.
— Ты знаешь, я бы сам хотел взглянуть ей в глаза! — засмеялся кузен.
Ровно через полтора часа Камилли смотрел в глаза той самой женщине, но в этот раз ему было не до смеха. Назефри вышла на связь с кораблем сама. Ее голографическая проекция высветилась посреди зала совещаний, в котором все собрались. Это было сообщение, которое она послала двадцать минут назад.
— Стэфан, я оставляю тебе это послание, потому что не вижу другого выхода из сложившейся ситуации. Эста сегодня утром вылетела на Навернию, чтобы встретится со своими друзьями из сопротивления. Она должна была вернуться два часа назад. Ты прекрасно знаешь, что если бы она просто задерживалась, обязательно бы известила меня. Я вылетаю за ней немедленно и прошу тебя помочь. Перед входом в их атмосферу, передай навернийцам фиктивное послание с кодом. Это позволит приземлиться без проблем. Координаты на Навернии и послание пересылаю тебе закрытым файлом. Я не знаю, что могло произойти, но это место — лагерь повстанцев с детьми — полукровками. Ты ведь понимаешь, что она не бросит ни одного из этих детей. Я надеюсь, что ты получишь это сообщение вовремя и сможешь помочь.
— Кто она? — спросил Камилли у Стэфана.
— Назефри, моя двоюродная сестра по материнской линии. Они с Эстой неразлучны, черт бы их побрал обеих! — Стэфан в ярости ударил кулаком по столу.
— Сколько нам лететь до Навернии? — спокойным тоном поинтересовался Урджин.
— Минут пятьдесят.
— А сколько лететь ей?
— Сорок минут.
— Выходит, что мы прибудем на тридцать минут позже ее. Сафелия, ты вместе со Стэфаном полетишь на спасательном корабле на Олманию.
— Что? — возмутился Стэфан. — Ты с ума сошел?!
— Послушай меня. Ты — наследник. Если погибнешь и ты и Эста, род твоих родителей прервется. Сафелия не умеет ни стрелять, ни драться. Кроме того, хоть один представитель от Доннары должен остаться в живых.
— Отлично, братик. Значит, возьмешь с собой Камилли, и полетишь неизвестно куда, а мы со Стефаном отправимся домой?
— Ты прав, Урджин. Мы полетим на Олманию, — неожиданно согласился Стэфан.
— Что? Ты собираешься его послушать? — взъерепенилась Сафелия.
— С Олмании я смогу отправить подкрепление.
— А Науб не может?
— Смею предположить, что он не знает, что происходит.
— Не вздумайте посвящать его во все это, — отозвался Урджин. — Нельзя его волновать. Мы с Камилли найдем Эсту и Назефри, и обеих доставим домой.
Через сорок минут от корабля отстыковался небольшой спасательный шатл, на борту которого Сафелия и Стефан летели в сторону Олмании.
— Нельзя было их оставлять одних, — это была первая фраза, которую выдавила из себя Сафелия за все прошедшее время.
— Брать тебя на Навернию слишком опасно, точно так же, как и отправлять одну на Олманию.
— Могли бы приставить ко мне одного из пилотов.
— В той ситуации, в которой окажутся твои братья, помощь двух опытных военных людей будет весьма кстати.
Сафелия чувствовала себя лишней. Ее никогда не обучали искусству самообороны, и не потому, что она не хотела. Наоборот, как только отец маленькой пятилетней наследницы заметил синяк на руке его дочери, вопрос о любых тренировках был сразу же закрыт.
В который раз Стефан посмотрел на ее бледное лицо, и что-то снова сжалось в его груди.
