— Я тоже, — ответил Урджин и ускорил шаг.
Им повезло. Крышка люка открылась без проблем. Они вышли на поверхность платформы и поняли, что вокруг них творится что-то непонятное. Несколько человек-повстанцев пытались отстреливаться от военных, ползущих, как жуки на свет, из других туннелей. Эста отреагировала моментально: обнажив оба меча и ловко вращая ими в воздухе, она принялась отражать шальные лазерные лучи, летящие в их сторону. Урджин достал два плазменных пистолета, однако отстреливаться не спешил, дабы не провоцировать военных на встречный огонь.
— Где корабль? — прошептала Эста, пригибаясь к полу.
— Не знаю, когда я уходил, он был на месте.
— Назефри бы не оставила нас. Нужно подобраться к обрыву и ждать. Она должна нас забрать.
В этот момент их появление заметили и повстанцы, и военные, и поток целенаправленных выстрелов устремился в их сторону. Ждать было нельзя. Эста ловкими отточенными движениями отражала все выстрелы, и Урджин понял, что в такой ситуации он может позволить себе не просто отстреливаться, а убирать противника по одному, старательно прицеливаясь. Он плашмя лег на пол и, выбирая цель за целью, стал стрелять одиночными зарядами. Он был точен, как часы, и головы военных, попавшие в его поле зрения, разлетались одна за другой. Эста все это время кружила перед ним, словно в замысловатом танце, стараясь не пропустить ни одного заряда. Наконец все внимание военных было переключено на них двоих. Моментом воспользовались повстанцы, которые бросились врассыпную вдоль платформы и ускользнули в боковые скрытые выходы в стене, оставив их двоих совершенно одних. Никто подобного не ожидал.
Эста в жизни не слышала, чтобы так ругались, но Урджину было не до приличий. Оставить их умирать, людей, которые пришли им на помощь, — это было выше его понимания. Зарядный блок на одном из пистолетов окончательно сел, испустив последний пучок плазмы, так и не достигший цели.
— А ну-ка, пригнитесь!
Голос Камилли Урджин узнал сразу. Обернувшись, он увидел брата, сидящего на авиамотоцикле с огромной ракетницей на плече. Камилли нажал на пусковой механизм, и маленькая ракета вырвалась из темного дула. Отдача была настолько сильной, что кузен едва не вылетел из-за руля мотоцикла. Назефри в это время активно вращала одной рукой, в которой был уже знакомый Урджину меч. Она весьма ловко отражала заряды, которые пускали в их сторону все те же военные. Урджину едва хватило времени, чтобы обернуться к Эсте, которая продолжала двигаться позади него, и, схватив ее за ногу, потянуть на себя. Она навзничь упала вниз. В этот момент военные прекратили обстрел, попрятавшись за железные люки на выходе из тоннелей, из которых они пришли. Взрыв получился сильным. Урджин успел напрячься и прикрыть голову руками, когда энергетический купол перед ними появился вновь. Эста не двигалась, совершенно не соображая, что происходит.
— Бегите к нам, быстрее! — закричала Назефри, совершенно не обращая внимания на прозрачную стену впереди, по которой стелилось ярко-оранжевое пламя.
Урджин тут же вскочил и, подхватив Эсту за руку, потащил ее к мотоциклам.
Камилли пересел к Назефри, оставив заведенный свободный агрегат на самом краю платформы.
Далеко в небе показались черные точки.
— Воздушная поддержка! — закричала Эста, пряча мечи и садясь за руль.
Урджин тут же оказался позади нее. Защитный купол растворился в воздухе, словно утренний туман, но к ним из-за него навстречу никто не вышел.
— Ублюдки ждут ответа с воздуха. Убираемся отсюда, малыш, и побыстрее.
Эста нажала на педаль акселератора, и мотоцикл рванул с места.
Вчетвером они мчались прочь оттуда, огибая склон за склоном. Вдали послышался мощный взрыв, эхо которого разлетелось на многие километры вокруг, став причиной схода снежных лавин с верхушек окружающих гор. Только благодаря превосходному мастерству вождения Эсты и Назефри, все они чудом избежали участи остаться погребенными под тоннами снега на одном из склонов этих прекрасных и таких враждебных для них гор.
Глава 16
Все время, пока они добирались до корабля, а затем и до Олмании, Урджин молчал. И даже после того, как Эста проводила его в свой домик, он не проронил ни слова. Она понимала, что виновата перед ним, но заставить себя извиниться за все эти неприятности не могла. Наконец, приняв душ и переодевшись, она постучалась в его комнату, и, не дождавшись ответа, вошла без приглашения.
Урджин сидел в кресле, спиной к ней. Эста почувствовала себя маленькой девочкой, которая вынуждена была просить прощения перед старшими за свои проделки.
— Урджин, я хотела поговорить с тобой.
Он молчал. Она обошла кресло вокруг и остановилась перед ним.
— Понимаешь, мне необходимо было встретиться с Викешей и Аликеном. Ты ведь видел Викешу, она прилетела вместе с нами. Я хотела уже улетать, когда им удалось перехватить сообщение о зачистке. Времени не было, я должна была им помочь. И послание отправить я не могла, ведь разведгруппа была где-то рядом. Перехвати они его, это поставило бы под удар всех остальных.
Она говорила все это, не останавливаясь, как заученное наизусть стихотворение, и с каждым глотком воздуха, который она набирала в грудь, чтобы продолжить, обида и разочарование все больше овладевали ей.
— Я понимаю, что вы могли погибнуть из-за меня. Но это же — дети, Урджин, они ни в чем не виноваты.
В этот момент безразличие на его лице сменилось чем-то другим. Яростью, очевидно, потому что Урджин почувствовал, что больше не может слушать весь этот сострадальческий бред.
Он вскочил с кресла, и, двинувшись на нее, заставил Эсту прислониться к стене.
Урджин схватил Эсту за плечи и стал трясти.
— Ты хотя бы понимаешь, что чудом осталась в живых? Ты осознаешь, что твое присутствие там могло стать причиной военного конфликта? Ты знаешь, кто ты и в чем заключаются твои обязанности по отношению к своей Родине? Ты моя жена, ты понимаешь, что такими поступками подставляешь меня и мой народ под удар? Ты подвергла опасности не только свою жизнь, ты чуть не угробила своих близких, Эста!
Она знала, что он прав, и от чувства внутреннего противоречия, которое возникло в ней при выборе между беззащитными детьми, такими же, как и она, полукровками, и не существующем на самом деле долгом перед своей наполовину родной планетой, ей стало жалко саму себя.
— Почему ты так жесток? — закричала она и толкнула его в грудь.
Непрошенные слезы застлали ей глаза.
— Отпусти меня, отпусти, сейчас же! — ее голос дрогнул.
Урджин не отпустил ее, наоборот, двинулся вперед, придавив своим телом к стене. Эста задохнулась, почувствовав, как желание близости с этим человеком вновь зарождается в ней.
— Ты знаешь, что я прав. И эти слезы тебе ничем не помогут.
— Отпусти меня, — снова попросила она.
— Нет, не отпущу, — тихо ответил он.
Она почувствовала, как он целует ее лоб, затем висок, щеку, все ниже и ниже, направляясь к губам. Эста вдохнула полной грудью, сжав его рубашку в своих ладонях, и повернула лицо навстречу его поцелую.
— Малыш…
— Урджин… — промурлыкала она.
