— А в какой можно?
— Долго переодеваться. Лучше посмотри из смотровой. Это направо.
— Спасибо, — ответил Гийон и, пройдя между столов с какими-то приборами, вошел в нужную дверь.
Здесь, в комнате два на три, стояли стулья и… люди, которым не хватило места, чтобы присесть. Гийон поздоровался со всеми присутствующими и подошел к смотровому стеклу.
— А что вы здесь все делаете? — спросил он, не оборачиваясь.
— Эта девушка, Кайлин, ставит ПЦР. Мы никогда не видели, как это делается.
— ПЦР?
— Полимеразную цепную реакцию. Это такой метод определения вирусных частиц в тканях. Эффективность — сто процентов. Только в наши дни этим никто уже не занимается — муторно слишком.
— Так, зачем вам тогда смотреть?
— Это же история диагностики! Интересно!
Гийон увидел Маркуса, сидящего на стуле с белом костюме, бахилах, шапке и с маской на лице.
Сианна и Оуэн стояли рядом с ним, внимательно наблюдая за тем, как Кайлин старательно что-то капает из пипетки на бумажки.
— Сейчас я готовлю праймер, — комментировала она. — Если вы помните, это та часть известной нам ДНК, по которой мы будем производить поиск аналогичного образца в исследуемом материале. В искусственных условиях мы с помощью ферментов запустим избирательное копирование определенного участка ДНК. Если в тканях исходного образца не будет участка, удовлетворяющего заданным условиям, реакция не начнется.
Она продолжала комментировать свои действия, использую какие-то странные термины, значения которых Гийон не понимал, но, кажется, понимали остальные присутствующие. Кто-то задавал ей вопросы, и она с легкостью разъясняла все по порядку, словно преподаватель своему ученику. Гийон прислонился к стеклу и наблюдал за ней. Ему не нужно было вникать в то, что она делает. И уж тем более он не собирался понимать все то, о чем она говорила. Он наблюдал за ней, одетой в белый костюм, с маской на лице, и видел то, чего не смог увидеть ранее: ее призвание. Она настолько гармонично вписалась в эту обстановку, так оживленно рассказывала людям, что родились значительно позже ее, что знали вещи, о которых она могла только догадываться, о простых истинах, что Гийону стало абсолютно ясно: больше нигде она не будет чувствовать себя так же комфортно, как здесь. Они приняли ее как свою, не задавая вопросов, не унижая и не высмеивая друг перед другом, они оказались более дружелюбными и проницательными, оказались более человечными, чем он сам.
Кайлин обернулась, словно почувствовала его взгляд на себе, и застыла с пипеткой в руках. Даже в таком виде она показалась ему самой притягательной и красивой. Гийон улыбнулся:
— Вы обедать будете сегодня?
— Мы потом, — ответила Кайлин. — Запустим процесс сегодня, а результат проверим завтра.
— Долго еще?
— Минут тридцать.
— Мы с Рихтором будем внизу.
Кайлин только кивнула в ответ и тут же продолжила свой эксперимент.
Гийон, Рихтор и Ено прождали их внизу не менее часа. Когда, наконец, они все же появились, Кайлин отказалась есть и, выпив чашку кофе, посмотрела на свои новые дорогие часы.
— Что, любимый скоро заедет за тобой? — пробурчал Гийон, складывая руки на груди.
— У меня один любимый, а для Жени мною намечены другие планы.
— Значит, планы у тебя на него. Интересно…
— Прекрати немедленно, — повысила тон Кайлин. — Ревность свою проявлять будешь в другом месте. А сейчас ты на работе, и прошу не забывать тебя об этом.
— Вот, как ты заговорила. Наверное, это я веду свою собственную игру и иду в свой день рождения в ресторан с другой женщиной!
— Так, ты прочел…
— А, почему бы и нет! Я ведь твой опекун!
— Конечно, это дает тебе право читать послания, адресованные лично мне.
— Ты и словом не обмолвилась об этом дне!
— А зачем? Что отмечать? Мое старение? Мне двадцать восемь уже! И что? Я живу в доме мужчины, который стыдиться показать мне свою комнату, потому что в ней на столе стоит слишком много фотографий его покойной жены и ребенка!
— Ты заходила в мою комнату?
— Да, я была там! Вчера вечером. Так что не нужно здесь устаивать сцен. Разберись вначале с собственной жизнью, а потом лезь в мою.
— Со своей жизнью я уже разобрался.
— Да? Тогда почему ее портрет все еще висит в твоем кабинете?
— Пусть висит, он хорошо вписывается в интерьер.
— Наверное, это потому, что ты еще не определился с моим местом в своей жизни, если таковое вообще есть!
Кайлин поднялась из-за стола и взяла в руки сумочку.
— Пойдем, Ено. У нас встреча через час в ресторане.
— Какой ресторан? — спросил Гийон, приподнимаясь следом за Ено.
— Робот доложит. Счастливо оставаться!
Кайлин быстро засеменила к выходу, снова споткнувшись на пороге и чуть было не расшибив себе лоб.
— На ее месте, я бы выцарапала тебе глаза, — заявила Сианна. — Хоть бы картину додумался снять.
— Не лезь не в свое дело.
— Все-все, успокойся. Вернется она к тебе, не волнуйся.
— Почему я вообще что-то должен убирать?
— Потому что прошлое, Гийон, должно оставаться в прошлом. А если ты не готов расстаться с ним, тогда и не стоит пудрить ей мозги.
— Что ты имеешь в виду?
— Она живет с тобой.
— Это временно.
— Нет ничего более постоянного, чем временное. Ты предложил ей отношения, и она приняла твое предложение. Остальное — мишура. Кто знает, почему она не стала говорить тебе о своем дне рождения? И ты, вместо того, чтобы тихонько купить ей подарок и исправить ситуацию, устроил сцену.
— С каких пор ты встала на ее сторону?
— Если бы я была на ее стороне, посоветовала бы бросить тебя и уйти подальше. Поверь, ты со своими проблемами и характером тот еще подарок.
— А она что, лучше?
— Да, вы оба друг друга стоите, — махнула рукой Сианна и начала изучать меню.
Глава 20
'Представь, что ты завтра проснулся и оказался в чужом мире… И вот, ты так же сидишь в кафе в окружении абсолютно чужих для тебя людей, презирающих само твое существование, и благодаришь их за то, что взяли тебя на работу…'
Из разговора от 25.10.3565
