мне.
Кайлин развернулась ко всем присутствующим лицом и, уперев руки в стол, задала свой главный вопрос:
— А теперь задумайтесь, что в крови пробужденных делает полноценный СаКаР, и главное, почему он так напоминает этот чертов 'код'?
— Центр инфицирует пробужденных? — не удержался Цемеи.
— И цели этого инфицирования должны быть вам предельно ясны.
Комната снова погрузилась в молчание.
— У нас нет прямых доказательств, — продолжала Кайлин, — пока мы не смогли найти необходимые параметры управления этими частицами. Это задача мне не по плечу. Однако, Ерджи мог бы попытаться.
Ерджи провел рукой по волосам и скривился:
— Здесь нужен не один инженер.
— Будет столько, сколько потребуется, — оборвал его Цемеи.
— Полный бред, — подал голос Маркус. — Получается, что кто-то сторонний может управлять мною?
— А теперь задумайтесь о том, что представляет собой нестабильность. Одни — впадают в прострацию, другие — в ярость. И мотивов нет никаких. И объективных причин.
— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Гийон.
— Что такое безумие? То, что по мнению большинства выходит за рамки общепризнанного? Но, кто определяет, где находится эта тонкая грань? И, может, у всякого поведения есть свои причины? Нестабильность — это миф, и мы все с такой легкостью поверили в него. С самого начала я не могла понять, откуда вообще взялось это явление. Ведь мы провели тысячу экспериментов и ни в одном из них не увидели признаков этой побочной реакции. Так не бывает, — покачала головой Кайлин. — Это наука, а не карточный пасьянс.
Гийон поднялся со своего места и присел на край стола.
— А, ведь жертвы могли и не знать, в таком случае, чем они занимались…
— То есть? — спросила Сианна.
— Мы пришли к выводу, что все они подозревали у себя нестабильность. Что еще? Они вели двойную жизнь. Что, если они сами не знали об этом? Кайлин описала, что одна из девушек совершенно не понимала, где находится и как там оказалось. Мы не нашли следов токсических веществ в ее теле и предположили, что яд распался. Но, вспомните, другие жертвы тоже не проявляли признаков борьбы. Что, если никакого яда не было, если в это время они находились под чьим-то контролем?
— Невады, которые и сами не знали, чем промышляют? — перефразировал его идею Рихтор.
— В моей голове очень плотно засели слова одного из младших даниилов, которого мы встретили вместе с Кайлин.
— 'Изрезала себя канцелярским ножом, а потом сказала, что это она так освободиться решила', — процитировала Кайлин и отвернулась.
— Ты тоже запомнила.
— Без доказательств это всего лишь домыслы, — покачал головой Цемеи.
— Что ты намерен предпринять? — спросил его напрямую Гийон.
— Я? — задумался Старко. — Я не могу прикрыть 'лавочку' сегодня же. Нужны доказательства.
— Что ж, попробуем их найти.
— Пробуйте. Это все.
Цемеи поднялся с места и, подойдя к Кайлин, похлопал ее по плечу:
— У тебя талант, девочка. Прекрасный анализ, ничего не скажешь.
— Я знаю, кто Ваш информатор.
Цемеи вскинул брови и посмотрел на Гийона.
— Вижу, Вы не плохо поладили. Так, что там с моим информатором?
— Его зовут Евгений Лесков.
— Ты ведь не просто так мне это говоришь?
— Да, я хочу, чтобы вы задержали его по подозрению в серийных убийствах, которые мы расследуем.
— Ты полагаешь…
— Нет, это не он, Старко. Но мне нужно, чтобы вы его изолировали на время.
— В чем дело, Кайли? — забеспокоился Гийон. — Он тебе угрожал?
— Нет. Он замахнулся на то, что ему не принадлежит.
— Ладно, — пожал плечами Старко. — Три дня у тебя есть. Больше я продержать его не смогу.
— Спасибо, надеюсь, этого будет достаточно.
Работа в отделе снова 'закипела'. Рихтор и Сианна занялись повторным опросом возможных свидетелей. Ено перепроверял все доступные счета погибших, пытаясь отследить движения финансовых средств. Кайлин 'зависла' у криминалистов, анализируя полученные вирусные частицы и вводя в курс дела подобранных инженеров нанопрограммирования. Гийон в свою очередь начал собирать всю доступную информацию по случаям нестабильности, зафиксированным за последние пять лет в городе. Он надеялся найти нечто общее во всех делах, провести параллели между пострадавшими, самими нестабильными и Центром криогенезации, апеллируя новыми данными и предположениями.
Два дня пронеслись, словно в тумане. Едва волоча ноги, Кайлин и Гийон возвращались домой, падая замертво на кровать и едва ли находя в себе силы, чтобы вовремя явиться на следующий день на работу. Утром третьего дня Рихтор забежал к Гийону в кабинет и со словами: 'Нашли, где проживала четвертая жертва', — понесся к лифту.
Гийон еле успел 'заскочить' в закрывающиеся двери, натягивая на себя куртку по дороге.
— Она жила у своего любовника. Один из таксистов, работающих возле здания, где находился офис девушки, вспомнил, что отвозил ее несколько раз по этому адресу.
— Как же он ее запомнил?
— Сказал, что таких женщин трудно забыть.
— Любовника задержали?
— Да. Он в третьем дознавательном управлении. Все ждут нас.
— Будем надеяться, что ему есть, что нам рассказать.
В пустой комнате с зеркалами сидел молодой мужчина. В свои тридцать лет он выглядел на все сорок. Не понятно, что так изменило его, но Гийон мог предположить, что смерть любимой женщины может быть всему причиной.
— Здравствуйте! — поприветствовал его вошедший. — Мое имя Гийон Самари. Я даниил четвертой степени власти и буду проводить ваш допрос. Вопросы или возражения есть?
Мужчина исподлобья посмотрел на него и отрицательно помотал головой.
— Итак, вы были знакомы с Тайей Лайрели?
— Да.
— Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились…
Через три часа допрос был окончен. Уставшие Гийон и Рихтор вернулись в офис только к трем часам. Созвав совещание, они не без огорчения сообщили остальным, что Тайея Лайрели действительно страдала провалами в памяти. Ее любовник рассказал даниилам о том, как Тайя могла посреди ночи собраться и уйти в неизвестном направлении, а затем возвращалась через несколько дней и не могла сказать, ни где была, ни чем занималась.
Ее любовник даже не знал, что ее тело нашли не в чужом, а в собственном доме.
— Ублюдки, — произнесла Кайлин и стукнула кулаком по столу. — Сколько их, таких? Красивых и молодых?
— На то, чтобы опросить всех, подпадающих под данную характеристику пробужденных, уйдут месяцы работы. И то, вряд ли они захотят рассказывать о своих проблемах с памятью.
— Все-таки я не могу понять мотивов этих преступлений. Зачем Центру убивать этих девушек таким образом, если они могли просто заставить их покончить собой, например?
