— Он не такой, каким был. Другой.
— Ты считаешь, что твоего дяди на самом деле там нет?
— Его больше нет.
— И ты не хочешь прикасаться к его телу, потому что это — уже не он?
— Да.
— Но кто-то заставляет тебя?
— Я должна попрощаться с ним, это — традиция.
— Но тебе страшно к нему прикасаться?
— Да.
— Чего ты боишься, Кайлин, прикоснуться к телу или стать такой же, как и твой дядя?
— Я боюсь смерти. Она повсюду здесь. Она висит надо мной и стоит где-то рядом.
— И ты думаешь, что умрешь, если прикоснешься к нему?
— Я умру! — пропищала Кайлин.
— Но ты все равно прикасаешься?
— Да.
— Почему. Ведь, можно убежать оттуда?
— Я не хочу бояться смерти. Не хочу бояться.
— И ты думаешь, если прикоснешься, то перестанешь ее бояться?
— Да, я посмотрю ей в глаза и не буду больше бояться.
— Прикоснись к телу, Кайлин.
Нийтен поднял свою руку и положил ее ей на лоб.
— Где ты сейчас?
— Это офис. Я пью свой кофе.
Нистен другой рукой схватился за грудь, почувствовав жгучую боль за грудиной. Кайлин тоже содрогнулась и вцепилась руками в Гийона.
— Кайлин, разве это ты пьешь кофе?
— Я!
— А кто тогда стоит у гроба дяди?
— Какого гроба?
— Тебе двенадцать и ты стоишь у гроба своего дяди. Разве ты можешь в это время быть в другом месте?
— Нет, но этот кофе…
— Кто его пьет, Кайлин? Ты или дядя? — повысил тон Нистен, сжимая руку на груди в кулак.
— Я!
— Ты или дядя? Ведь ты стоишь у гроба!
— Дядя, он пьет кофе!
— А где стоишь ты?
— Рядом с ним.
— В офисе?
— Да. Я прикасаюсь к его руке, но она холодная.
— Ты хочешь выпить этот кофе вместо него?
— Да.
— Почему, Кайлин?
— Я не хочу бояться смерти!
— И ты хочешь выпить этот кофе, чтобы узнать, что это такое — умереть?
— Да.
— И больше не бояться этого?
— Да, — заплакала Кайлин и схватилась обеими руками за грудь.
— Но ты уже умерла!
— Нет!
— Да, ты умерла уже. Ты не помнишь?
Нистен выдохнул от облегчения, когда боль в груди унялась.
— Да, там, в машине. Я умерла в машине.
— В какой машине, Кайлин? — спросил Нистен с ужасам в глазах поворачиваясь к Гийону.
— На трассе, в машине.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
— Куда вы ехали?
— В загородный дом.
— Где ты сидела?
— Справа от матери, она была за рулем.
— Вы одни?
— Да, мама злилась, потому что брат в последний момент отказался ехать.
— Вы ругаетесь из-за этого?
— Да. Я тоже не хотела ехать.
— Почему?
— Я могла пойти на вечеринку вместе с ним.
— И мама отвлеклась?
— Да, она начала кричать на меня и не заметила, что дорога начала извиваться. Нас выбросило за ограждение в кювет.
— Почему ты умерла, Кайлин?
— Потому что здесь темно, и я не смогу выбраться.
— Тебя прижало?
— Да. Меня зажало между дверью и приборной панелью. И я больше не могу шевелиться.
— А где твоя мама?
— Ее выбросило из машины через лобовое стекло.
— Она не пристегнулась?
— Нет.
— А ты пристегнулась и теперь осталась здесь одна?
— Да.
— Тебе больно?
— Нет, мне не больно. Здесь темно и я знаю, что умру сегодня по-настоящему.
— Тебе страшно?
— Да.
— Но ты не умерла в тот день.
— Нет?
— Нет, в тот день ты не умерла. Вспомни, кто тебе помог?
— Там люди вокруг. Они что-то кричат.
— Они помогут тебе?
— Да, они помогут мне.
— Вспомни, Кайлин, где ты сейчас находишься?
— На похоронах.
— Нет, Кайлин. Вспомни, где ты уснула и кто был рядом с тобой?
— На веранде. Я уснула на веранде.
— Нет, Кайлин. Вспомни, где ты ложилась спать сегодня, и кто пришел к тебе в гости?
— Нистен! — прохрипела Кайлин и подорвалась с места.
Несколько минут она молча сидела на одном месте, пытаясь осмыслить, что именно только что пережила и как это стало возможным.
— Сколько ты просидела в той машине, Кайлин? — спросил Нистен, поднимаясь с пола.
