Пускай себе поразмышляет, а тем временем к нему подкрадывается большой сюрприз.
Молтри встал.
– Джон, я приношу извинения – и за себя, и за других. Они и сами принесут их тебе, когда обо всем узнают.
Ратледж пренебрежительно отмахнулся.
– Это не важно. Пока я составлю письмо, отыщи Роджера Смита и пришли его сюда. Скажи, что я тебя убедил в необходимости переговоров.
– А если он откажется?
– Он не откажется. Я знаю Роджера. Другим уполномоченным пошлем Лэтимера… – он оборвал себя на полуслове. – Что с вами, дружище?
Посмотрев на молодого человека, он увидел, что по лицу Лэтимера разлилась мертвенная бледность и струится пот. Майор в крайнем изнеможении привалился спиной к палаточному шесту. Страшась пронзительного испытующего взгляда Ратледжа, Гарри собрался с силами.
– Н-ничего, сэр, – выдавил он, – у меня… легкое головокружение.
Молтри мигом очутился рядом.
– Бедный мальчик! Совсем измотался без отдыха за последние двое суток,
– сочувственно говорил генерал.
– Увы, как большинство из нас. Сейчас необходимо собрать последние силы и побороть усталость. После возвращения отдохнете вволю, майор. Генерал Молтри, позаботьтесь об этом.
Молтри между тем выудил откуда-то из кармана фляжку с грогом.
– Ну-ка, пару глотков, – скомандовал он.
Лэтимер подчинился. Грог привел его в чувство, но не смог избавить от смятения в душе, рожденного мыслью об устроенной им проверке. Ведь окажись Миртль в самом деле предательницей, и все пропало! Ему остается один выход – сейчас же скакать домой и принять меры, чтобы она не успела передать отцу ложь, которую Гарри сочинил и которая – какая жестокая насмешка судьбы! – оказалась сущей правдой. В противном случае эти сведения достигнут Превоста, британский генерал вышлет своих разведчиков, и тогда…
Лэтимер громко застонал.
– Мне… мне не здоровится. Боюсь, я не смогу поехать.
– Возьмите себя в руки! – строго сказал Ратледж. – Поймите, я не могу допустить дальнейшего разглашения секрета. Вы обязаны поехать хоть полумертвым. Родина этого требует.
– А кроме того – мой чин. На такие переговоры принято отправлять не меньше, чем полковника…
– Если только за этим дело, вы будете произведены в полковники немедленно. Но поехать вы должны. Примиритесь с этой мыслью, и она не будет уже казаться такой невозможной. Соберитесь, Лэтимер! – Он снова повернулся к Молтри. – За Роджером пошли сейчас же.
Он выбрал перо, обмакнул его в чернила и начал писать; Молтри вышел.
Лэтимер почувствовал, что ноги его не держат, и сел. В палатке, за исключением скрипа пера, не раздавалось ни звука. Снаружи доносились неясные команды, тяжелая поступь марширующих солдат, глухой перестук копыт и временами обрывки песни, которую затянули солдаты на укреплениях. Лэтимер ничего не слышал. Душу его сковал леденящий ужас.
Глава XIV. Арест
Незадолго до двух часов пополудни полковник Смит и майор Лэтимер вернулись с переговоров, состоявшихся в полумиле от передовой. Они отчитались перед Ратледжем, который так и прождал исхода дела в палатке Бикмена.
Полковник Смит доложил, что полковник Превост пока ничем не обнадежил их относительно соглашения о нейтралитете. Однако, считая его слишком важным, чтобы принимать решение своей властью, согласился передать предложение своему брату – генералу Превосту. Решение британского командующего будет объявлено губернатору Ратледжу в ближайшее время.
Ратледж был доволен: какой бы ответ ни пришел, губернатор достиг своей цели и получил отсрочку, необходимую для успеха его замысла. Британцы, скорее всего, отвергнут предложение, но они должны поставить его об этом в известность и снова потребовать капитуляции. Это займет весь остаток дня, и британцы наверняка отложат начало атаки до рассвета. Линкольн же под покровом темноты совершит последний переход и до окончания ночи зайдет в тыл врагу.
Ратледж торжественно поблагодарил и отпустил офицеров; выглядевшему совершенно измотанным Лэтимеру он тепло посоветовал ехать домой отсыпаться. Когда понадобится, генерал его вызовет.
Снаружи, у выхода из палатки, собралась толпа, жаждавшая новостей от вернувшихся парламентеров. Люди, в числе которых были Гедсден и Лоренс, окружили двух офицеров и забросали их вопросами. Лэтимер потратил еще некоторое время, отвечая им, потом наконец сел на коня и поскакал домой.
Когда, еле волоча ноги, снедаемый дурными предчувствиями, он приплелся в столовую, то обнаружил там Миртль в прогулочном платье и широкополой шляпке в компании Тома Айзарда, которого часом раньше сменили с позиций. Том с завидным аппетитом уплетал обед. Прислуживал им Джулиус; он поспешил поставить кресло для хозяина, бросив на него полный преданности взгляд.
Насквозь пропыленный, с заострившимися чертами лица, Лэтимер упал в кресло и обвел присутствующих воспаленными глазами. Миртль подошла и обняла его сзади за плечи.
– Гарри, родной мой, это никуда не годится. Немедленно отправляйся в постель.
– С-сейчас, сейчас. – Язык у него заплетался, и речь звучала невнятно.
– Сначала поем. – То была отговорка, ибо отнюдь не еда занимала его ум.
Он все-таки проглотил то, что поставил перед ним дворецкий, не разбирая, впрочем, что именно, и запил кларетом. Миртль продолжала стоять возле мужа, предупреждая малейшее его желание.
Вскоре, не окончив еще обеда, он отпустил Джулиуса и поднял на нее тусклый взгляд.
– Ты выходила сегодня, я вижу.
– Да, – овечала Миртль после едва ощутимой заминки.
– Где ты была?
Она избегала встречаться с ним взглядом.
– Я ходила повидаться с отцом. – И поспешно объяснила: – Я сообщила ему о мистере Нилде на случай, если он беспокоится – ты ведь сам говорил.
– А-а! – Итак, она снова солгала. Гарри был абсолютно уверен, что она передала отцу новость еще вчера. Следовательно, какое бы дело ни привело ее на Трэдд-стрит, смысл его был иным, нежели она изображала. От этой мысли он похолодел. Он внезапно вскочил и грубо схватил жену за плечи. – Миртль, ради Бога, ответь мне правду: что ты ему еще сказала? Ты сказала хоть слово о том, что я говорил тебе сегодня утром?
– Гарри! Ты с ума сошел!
– Отвечай! Хоть раз ответь мне правду! Ты сказала ему?
– Что ты имеешь в виду? – Миртль покраснела от негодования и пыталась вырваться из тисков его рук, но он, несмотря на усталость, держал ее крепко.
– Я имею в виду, что последние сутки ты непрерывно лгала. Ты отвечала ложью на каждый мой вопрос. – Услышав это, Миртль побелела. – Если ты ни в грош не ставишь мою и свою жизнь, но хоть немного думаешь о том, что станет с Эндрю, скажи мне правду. О чем ты сегодня говорила со своим отцом?
Ее охватила паника. Он знает! Она боялась выяснять степень его осведомленности и ответила, как он требовал:
– Ни о чем таком, в чем ты мог бы меня упрекнуть, – и добавила страстно: – Это правда, Гарри, клянусь тебе. Остальное я могу объяснить.
– Не теперь. Не теперь. – Лэтимер отпустил ее и повернулся к Тому, который был шокирован этой сценой и ощущал понятную неловкость. Гарри с трудом придал лицу спокойное выражение. – Том, – сказал он тихо, – мне нужна твоя помощь в крайне важном деле. Могу я на тебя рассчитывать?
– Конечно. – Том рывком вскочил на ноги.
– Тогда пойдем. – Гарри кивнул ему, предлагая следовать за собой.
– Гарри! Гарри! – в ужасе закричала Миртль и попыталась встать у него на пути.
