красноречиво закончил он с безграничной самоуверенностью молодости.
Глаза Нэнси сияли. Преданность и энтузиазм Рэндала тронули ее: Однако упрямство оказалось сильнее. Она разразилась насмешливым хохотом.
– Ну и что вы мне прикажете с ним делать?
Слова и смех девушки рассердили Рэндала. Он открыл ей сердце и в своем восторженном монологе возвеличил самого себя, а теперь ощущал, как под действием ее сарказма словно сжимается до прежних размеров. Юноша принял выражение холодного достоинства.
– Можете смеяться, но когда я вернусь назад, вы наверняка об этом пожалеете.
– Только не забудьте прихватить весь мир, – поддразнила его Нэнси.
Смертельно побледневший Рэндал. бросил на нее свирепый взгляд, затем молча повернулся и зашагал прочь. Пройдя несколько шагов, он столкнулся с пожилым джентльменом в одеянии приходского священника, который медленно двигался ему навстречу, читая на ходу книгу. Священник поднял на юношу глаза, такие же голубые, как у Нэнси, но взгляд, их был более мягким.
– Здравствуй, Рэндал! – окликнул он юношу, едва не налетевшего на него, будучи полуослепленным невыплаканными слезами.
– Доброе утро, мистер Силвестер. Я… я пришел проститься.
– Знаю, мой мальчик. Твой отец говорил мне…
Из-за деревьев донесся насмешливый голос девушки:
– Не задерживай джентльмена, отец. Он спешит завоевать весь мир.
Мистер Силвестер приподнял густые брови, в уголках его рта мелькнула улыбка, добрые глаза смотрели вопрошающе.
Рэндал пожал плечами.
– Нэнси радуется моему отъезду, сэр.
– Нет-нет!
– Как видите, сэр, это ее настолько забавляет, что она не в силах удержаться от смеха.
Священник ласково взял юношу за руку и вместе с ним направился к дому.
– Нэнси под смехом скрывает волнение, – объяснил он. – Все женщины таковы. Чтобы понять их до конца, нужно долго учиться, и я сомневаюсь, есть ли смысл тратить на это время. Но я ручаюсь, что она встретит тебя с радостью, независимо от того, завоюешь ты мир или нет. Мы все будем ждать тебя, мой мальчик. Ты отправляешься служить великому делу, и Бог поможет тебе вернуться домой целым и невредимым.
Но Рэндала это не утешило, и, расставшись с мистером Силвестером, он поклялся себе, что не вернется назад, что бы ни случилось.
Однако перед отъездом из Потриджа юноша убедился, что мистер Силвестер был прав. В тот день Нэнси тщетно ожидала его возвращения. А ночью на ее подушке остались слезы, вызванные не только досадой, но и горем, которое пробудила в ней предстоящая разлука с Рэндалом.
Рано утром, когда деревня еще спала, Рэндал поскакал завоевывать мир, вооруженный туго набитым кошельком и новой шпагой – подарком отца, сопровождаемым его благословением. Когда он проезжал мимо стены, за которой виднелись верхушки цветущих вишневых деревьев, и возвышавшегося над дорогой серого дома ректора, наверху распахнулось окно, и в нем появились голова и плечи Нэнси.
– Рэндал! – нежно окликнула она его, когда он оказался рядом.
Юноша натянул поводья и поднял голову. Весь его гнев растаял в ту же секунду, а сердце бешено заколотилось.
– Нэн! – в этот возглас он вложил всю душу.
– Я.. Простите, что я смеялась над вами, Рэндал. На самом деле мне было совсем не весело. Я плакала и не спала всю ночь, чтобы не пропустить вас. – Последнее едва ли соответствовало действительности, но в данный момент она, по-видимому, искренне этому верила. – До свидания, Рэндал! Да хранит вас Бог, и возвращайтесь ко мне поскорей!
– Нэн! – снова воскликнул юноша. Больше он ничего не мог вымолвить, но этот возглас был столь красноречив!
Что-то упало на холку его лошади. Протянув руку, он успел поймать маленькую, украшенную кисточками перчатку.
Сверху послышался крик:
– Моя перчатка! Я уронила ее! Рэндал, пожалуйста… – Девушка наклонилась вниз, но она находилась чересчур высоко, чтобы вернуть пропажу. Рэндал снял шляпу и сунул перчатку за ленту.
– Я буду носить ее, как знак вашей благосклонности, пока не вернусь просить руки, которую она покрывала! – восторженно воскликнул юноша. Поцеловав перчатку, он отвесил девушке низкий поклон, надел шляпу и пришпорил лошадь.
Вслед ему донесся голос Нэнси, насмешливый и в то же время слегка дрожащий, что выдавало таящиеся в нем слезы:
– Не забудьте привезти с собой весь мир!
Эти слова были последними, которые он от нее слышал.
Прошло пять лет, прежде чем Рэндал вернулся в Потридж. Подъезжая с колотящимся сердцем к дому ректора вместе с трусившим следом слугой, он вновь видел цветущие вишневые деревья над серой стеной сада, колеблемые бризом.
Старший Холлс, переселившийся в Лондон вскоре после отъезда сына к Монку, скончался два года назад. Если Рэндал и не осуществил свое хвастливое намерение завоевать мир, то он, по крайней мере, завоевал себе в нем важное место – видное положение в армии, которое должно было послужить ступенью к дальнейшему возвышению. Рэндал стал самым молодым полковником в армии, благодаря как хорошему отношению Монка, так и собственным достоинствам, не будь которых, Монк никогда бы не проявил к нему благосклонности. Властный облик, богатая одежда, пышная сбруя великолепного коня, присутствие слуги – все это выдавало значительную особу. Рэндал гордился этим ради Нэнси, вдохновлявшей его на подвиги. Он искренне благодарил Бога за все достигнутое им, так как теперь мог предложить это ей.
Быстро подъезжая к дому ректора, Рэндал думал о том, как сейчас выглядит Нэнси. Последнее известие от нее он получил три года назад, что было вполне естественно, так как постоянные передвижения, требуемые солдатской жизнью, делали невозможным регулярное получение писем. Рэндал часто писал Нэнси. Однако за все эти годы он получил от нее лишь одно письмо в ответ на его сообщение о том, что после битвы при Данбаре ему присвоили чин капитана, и это является очередным продвижением к завоеванию мира.
Как Нэнси встретит его теперь? Как посмотрит на него? Каким будут ее первые слова? Рэндал надеялся, что прежде всего она произнесет его имя, а он прочитает в ее голосе все, что хочет узнать.
Рэндал и его слуга остановились у дома ректора. Молодой человек соскочил с коня без помощи грума, звеня шпорами, подошел к дубовой двери и постучал в нее рукояткой хлыста.
Дверь открылась изнутри. Перед ним предстала испуганная на вид тощая старуха, нисколько не напоминавшая дородную Матильду, бывшую ранее экономкой в ректорском доме. Рэндал уставился на нее, и радостное выражение начало исчезать с его Лица.
– Ректор дома? – осведомился он.
– Дома, – ответила старуха, недоверчиво глядя на его импозантную фигуру. – Подождите, пока я его позову. – Она исчезла во мраке холла, откуда вскоре донесся ее голос:
– Хозяин! Хозяин! Вас спрашивает какой-то незнакомец!
Незнакомец! О Боже! Неужели?..
Послышались быстрые и твердые шаги, и к двери подошел миловидный светловолосый молодой человек, чья черная одежда и спускающиеся с воротника две белые полоски выдавали в нем священника.
– Вы желали видеть меня, сэр? – спросил он.
Рэндал Холлс ошеломленно смотрел на него, будучи не в силах произнести ни слова. Наконец он облизнул губы и заговорил:
– Я хотел видеть мистера Силвестера, сэр. Где он? Его здесь нет?
И, забыв о манерах, он вцепился в руку незнакомого священника.
