— Стена здоровущая из бревен, башня, а на ней человек с луком и колчаном разгуливает. Бородатый дядька. — Димка хлопнул руками по траве, вскочил на ноги. — А с поля монголо-татары прут! Целый тумен! Десять тысяч всадников! Вперед!.. На злого захватчика хана Батыя! Ура!..
Оба друга с криком пустились по берегу вниз, потом, размахивая руками, помчались вдоль реки.
— Между прочим, — сказал Мишка, когда запыхавшиеся друзья зашагали рядом, — между прочим, в те времена, про которые я пишу реферат, хан Батый уже того, «помроша»… А перепись населения сделать повелел Берке-хан. Чтобы удобнее грабить.
— Не все ли равно, какой хан? — отмахнулся Димка. — Все ханы угнетатели… Ну, я домой побежал, сегодня мать дома. В шесть приду на тренировку…
После обеда Михаил сразу же уселся писать. Раскрыл тетрадку, поглядел на чистую страницу с заглавием «Реферат», подумал немного, потом повыше заглавия вывел: «Анкудинова Михаила, ученика седьмого класса».
Начал свое сочинение он такими словами: «Было это в тысяча двести шестьдесят втором году. Хороша была земля русская, где стоял город Городец. Рекой Тесьмой украшенная, полями и лесами сосновыми, и зверями многими…»
Он подумал еще и «зверями многими» зачеркнул При чем тут звери? Ближе к делу надо, про перепись, про восстание, про осаду!
«Еще в 1257 году грозный Берке-хан решил закрепить монголо-татарское иго на Руси. Он прислал на Русь своих «численников». «Численники», эти ханские чиновники, стали переписывать всех людей, потому что по спискам удобнее собирать дань, а людям труднее скрыться от побора. Но русский народ восставал против угнетателей. «Численников» гнали, и приходилось им бежать, спасая свою шкуру. Изо всех городов гнали, а уж из нашего Городца их выгнали в первую очередь. И вот…»
Тут на кухне громко заговорили — видно, кто-то пришел посторонний. Бабушка приглашала кого-то присесть, послышался голос Лины. Потом дверь распахнулась, появилась сама Лина, за ней в комнату шагнул долговязый Никита.
— Здорово, Михаил! — Никита хлопнул его по плечу. — Вижу, трудишься. Дополнительную работу на лето получил, что ли? У вас ведь вроде каникулы, а ты занимаешься.
— Мишенька у нас летописец, — фыркнула Лина. — Не что иное пишет, как реферат! А со мной он прервал всякие дипломатические отношения. Из-за «попа Никиты».
— Ага! — злорадно усмехнулся Никита. — Так и надо! Кто стерпит этакий обман, тот, значит, и не мужчина!
— А ты-то стерпел, Никита. Как это понять? Я не ослышалась? — Лина звонко расхохоталась.
— Только из снисхождения к слабой женщине да из уважения к старой дружбе!
Никита подсел поближе к Мишке, заглянул в тетрадь.
— «Реферат». Дело не шуточное. О чем же реферат?
— О нападении монголо-татарских полчищ на наш Городец, — мрачно ответил Мишка: не хотелось особенно раскрываться при Лине.
— Какой же период ты берешь?
— 1262 год. Восстание.
— Интересно. — Никита быстро пробежал глазами написанное, кивнул. Ладно. Мешать не будем. Если случится затруднение какое-нибудь, я могу помочь.
— Спасибо.
Вошел Олег. Усталый, запыленный, в старой выцветшей рубашке и резиновых сапогах.
— Вот, Никитушка, явился мой домохозяин, Олег, — представила Лина. — Олег! Это мой старый друг и сотрудник, Никита. Только на днях появился на горизонте, теперь будет работать с нами.
Олег сдержанно поздоровался.
— Постойте! — завопил вдруг Никита. — Да ведь вы, значит, сам Анкудинов! Рост 180, вес 75, чемпион прошлого года! Я сразу вас узнал!.. Я ведь за вас болею!
Олег улыбнулся чуть смущенно, и они оба долго трясли друг другу руки.
Мишка смотрел на них: Никита — длинный, тонкий, а Олег чуть пониже ростом, зато шире в плечах, крупная голова вся покрыта плотными черными завитками. Мишка весь переполнился гордостью за брата: видно, и Никита его уважает, сразу узнал. Значит видел по телевизору.
— А я увожу вашу жилицу, — объявил Никита. — Пригласил в кино.
— Может, втроем пойдем, Олег? — почему-то забеспокоилась Лина. — Говорят, фильм интересный.
Олег мотнул головой.
— Нет, — решительно отказался он. — С пацанами занимаюсь сегодня. Обещал.
— Можно ведь отменить тренировку, — заспорила Лина, — перенести на другой день! Да Миша и сам занят сегодня, вон сидит, реферат пишет. Ему и не хочется боксовать. Правда, Мишенька? Ведь не хочется?..
Ну и хитрющая эта Лина! Мишка уже всерьез начал беспокоиться: как бы она и в самом деле не сорвала занятия! Но Олег твердо заявил:
— Нет, обещал, должен выполнить! — попрощался с Никитой и, пригнувшись, шагнул в низкую дверь.
Мишка поглядел ему вслед, вспомнил, что Олег собирался этим летом все двери в доме прорубить повыше, а то нагибаться приходится. Уж сколько раз брат, торопясь на работу, стукался лбом. Надо поскорее прорубить, Мишкин лоб ведь, того и гляди, тоже до косяка дотянется.
Скоро Лина вышла из своей комнаты нарядная, и они с Никитой ушли.
A тут и Димка прибежал.
В шесть ноль-ноль оба друга стояли в трусах и в майках.
Оба с гордостью поглядывали на свои кулаки, украшенные боксерскими перчатками.
Олег долго отрабатывал с ними боксерскую стойку, показал даже свой знаменитый удар — крюк левой в челюсть. Ребятам очень хотелось подраться, но теперь оба хорошо понимали: без разрешения нельзя. Табу…
После передышки Олег стал вызывать их по одному, с каждым боксовал понемногу, учил увертываться от ударов. Когда настала очередь Мишки, тот взглянул на брата, такого мрачного, с хмурыми глазами исподлобья, с черными кольцами волос на лбу, и ему почему-то опять подумалось, что вот Олег снова прошляпил. Настя на него разозлилась, а Лине — той только бы хохотать. Наверняка без невесты останется Олег… Мишке стало даже как-то неловко, обидно за брата, и он отвел в сторону глаза. Так и боксовал, глядя в сторону. Олег неожиданно остановился.
— Смотреть в глаза! — вдруг рявкнул он. — Помни, что противнику надо в глаза смотреть. И вообще мужчины должны смотреть прямо в глаза друг другу. Хитрить нечего!
Олег оглядел обоих, глубоко вздохнул, отчего мощные бугры плеч слегка опали, выступили ключицы.
— Помните оба, — уже спокойно продолжал он, — боксер всегда смотрит в глаза противнику. Ты вот, Вадим, все время на бок мой косишься, выжидаешь для удара момент. Неправильно. Гляди в глаза! По глазам ты можешь мою атаку предугадать. Внимание твое занято моим боком, и поэтому весь ты в моих руках. А ты, Михаил, сегодня вообще витаешь… А ну собраться! Приготовились: бокс!
И Мишкины кулаки по этой команде сами собой вздернулись, приняли боевое положение…
После занятий очень хотелось искупаться, да Олег не разрешил: вода еще холодна. Пришлось ограничиться душем, который устроил Олег за перегородкой в дальнем конце двора.
Весь остальной вечер Мишка трудился над рефератом; после спортивных занятий работалось хорошо. Никита и Лина пришли из кино. Никита присел рядом, посоветовал, как лучше построить рассказ…
Утром снова занимались боксом. Олег назначил занятия в семь тридцать.
А после завтрака Мишка снова засел за реферат и трудился до самого вечера. Заходила Лена, два раза забегал Димка. Лена даже обиделась: принесла веревку длинную, фонарь-«молнию», большую флягу
