возможности и важности чисто внешних мероприятий по устроению общества, но вне личности не мыслит осуществления этих мероприятий; также и в общественной действительности: вне личности, определенной, конкретной, человеческой личности, ничто невозможно… Мир экономического есть одна из областей человеческих ценений; утвердить какие бы то ни было принципы в экономической области можно, лишь введя их в круг обращенных к экономическим явлениям личных ценений. Впрочем, всякая вообще система, в том числе и система, отрицающая онтологическое начало личности, на деле стремится действовать через посредство последней. Осуществление всякого социализма-коммунизма обращено к социалистически— (коммунистически-) 'сознательной' личности. Исследования, производившиеся в последние десятилетия, показали, что развитие 'капитализма' как исторического явления в жизни европейского мира связано с возникновением и жизненным самоутверждением особого типа личности, который можно именовать 'капиталистическим человеком'. И как капитализм повернут к 'капиталистическому человеку', а социализм — к социалистически-'сознательной личности', так хозяйнодержавие обращено к личности хозяйкой, к хозяину как личному носителю хозяйского ценения…
Не всякий человек может быть и есть человек 'капиталистический', и не всякий индивид, в том числе не всякий пролетарий, может быть и есть 'сознательный' социалист (коммунист). Также не всякий может быть и есть хозяин. Но нужно отдавать себе ясный отчет в том, сколь широкому распространению поддаются и как действительно широко распространены начала хозяйского ценения.
Ограничивая круг внимания областью производственного (приобретательского) хозяйства, мы имеем заметить: устойчивый хозяйственный лад невозможен вне соучастия многих в хозяйском ценении. Можно построить особое учение о соучастии в хозяйском ценении наряду с возглавителем 'производственной единицы', т. е. хозяином по преимуществу, также 'служащих' и 'рабочих'. Каждому типу социального положения соответствует тип соучастия в хозяйском ценении. Не забудем также, что хозяйское ценение, приуроченное к хозяину-обществу, может создаваться и создается только в порядке некоторого общественного 'соборного' дела и что в этом смысле хозяйское ценение потенциально утверждено в каждом, кто пребывает в пределах общества…
Хозяйское ценение может рассматриваться с двух точек зрения: с одной стороны, это описание наблюдающегося в действительной жизни, обращенного к экономическому миру 'типа' ценения; с другой стороны, в раскрытии своем, это применительная к экономическому миру система должного…
В предыдущем мы последовательно становились на одну и другую точку зрения: сначала хозяйское ценение мы констатировали как явление сущего; собирая отдельные черты, разбросанные в действительности, мы построили 'тип'; затем созданный 'тип' мы возводили в 'норму', из применения и осуществления которой может и должен родиться строй хозяйнодержавия. Хотя оба этапа тесно связаны друг с другом, теоретически их нужно различать и понимать в то же время, что хозяйское ценение, одинаково как тип и как норма, обращено не к каким-либо 'избранным', но потенциально — ко всем…
Эта потенциальная обращенность не исключает, конечно, основоположного действительного различия между теми, кто может и годен быть хозяином во всей полноте его устрояющих функций, и теми, кто не может и не годен быть им…
Суждения наши заканчиваем двумя рядами мыслей, относящихся к методологическим вопросам. В первом ряду (А) постараемся установить место хозяйных категорий в учении о хозяйстве; во втором (Б) — раскрыть новые стороны в самой задаче построения таких категорий.
А. Хозяйные категории должны составить особый отдел учения о хозяйстве. Недопустимо вводить их в область собственно экономического учения. Хотя в хозяйском ценении и подразумевается соблюдение экономического принципа, все же, как было неоднократно подчеркнуто, в сущности своей хозяйское ценение представляет расширение и преображение этого принципа. И нужно считать методологической аксиомой, что собственно экономическому учению как одному (хотя не единственному) элементу учения о хозяйстве до такого расширения и преображения вовсе нет дела, как нет ему дела и до хозяина, поскольку мы мыслим себе последнего носителем хозяйского ценения во всей его полноте. Экономическое учение последовательно, самостоятельно, велико и совершенно — именно когда оно говорит о явлениях исключительно в повороте экономического принципа и только с точки зрения экономического человека; не что иное, как ограничение поля зрения экономическим человеком и экономическим принципом, дает экономическому учению его логическую силу; во имя чистоты и самобытности экономического учения все, что не возводимо к экономическому человеку и экономическому принципу, должно быть помещаемо вне экономического учения. И хозяйные категории остаются вне такого учения. Но могут ли они составить иной, особый отдел учения о хозяйстве? Не разложимы ли эти категории на отдельные положения из эстетики, этики, богословия?.. Такое предположение можно сделать, только игнорируя реальность хозяйского ценения хозяйства. В последнем отдельные части, которые можно было бы отнести к эстетике, этике, богословию, спаяны в некоторое единство. И все художественные, нравственные, религиозные элементы, в него входящие, специально обращены, отнесены, пригнаны к экономической сфере. Такая обращенность, отнесенность, пригнанность заставляют рассматривать эту область как сферу специфическую и отдельную — такую, которую нельзя смешивать ни с собственно экономической, ни с эстетической, этической или религиозной средой… Homini oeconomici, экономическому человеку экономической сферы как личному се средоточию и субъекту, соответствует в сфере хозяйной 'добрый', настоящий, хороший хозяин. И как экономический человек, так и 'добрый хозяин', согласно сказанному выше и как нетрудно понять, суть 'идеальные' типы — в смысле некоторого последовательного подбора элементов, в такой последовательности и чистоте в действительной жизни не встречающегося или встречающегося редко… И как определяющим началом в психологии 'экономического человека' является экономический принцип, таким же началом в сознании хозяина выступает хозяйское ценение.
'Экономический человек' и 'хозяин' одинаково могут быть трактуемы и с точки зрения сущего, как 'типы' действительно существующих явлений, и с точки зрения должного… При трактовке с этой второй точки зрения 'идеальный' экономический человек, в его методах ценения и действия, составит предмет прикладного учения о хозяйстве как приобретательском единстве; 'идеальный' же хозяин явится носителем той применительней к экономическому миру системы должного, о которой мы упоминали в предыдущем…
Иными словами, 'экономический человек' и 'хозяин' суть одновременно и 'тип', и 'норма'. В области явлений, доступных человеческому воздействию, каждый 'тип' поддается возведению в 'норму'; и это также вне сферы собственно человечески-социальных отношений. Так, например, 'тип' лесного сообщества в его естественном состоянии, установленный теоретическим 'лесоведением', в прикладном 'лесоводстве' возводим в 'норму' лесовозобновления. (О 'лесоведении' и 'лесоводстве' подробней см. ниже.)
Конечно, обоснование 'нормы' в каждом из рассматриваемых случаев будет свое особое: в одном — преимущественно техническое, в другом — этически-онтологическое. Независимо от этих обоснований, схема соотношения 'типа' и 'нормы' остается одной и той же.
Б. Система хозяйнодержавия в качестве основы своей, в том числе общественной (державной) 'соборной' основы, полагает лично-творческое начало в хозяйстве (в указанном выше понимании). В этом отношении система хозяйнодержавия отвечает, между прочим, голосу мудрости народной. Слово 'хозяин' выношено именно народным языком; именно народное сознание, обращаясь к хозяину-личности, на роли хозяина ставит главное ударение; не к кому иному, как к хозяину-личности, относит положительное содержание слова 'хозяин'. Не нужно преувеличивать жизненного значения этих содержаний. Как известно, в русской народной стихии они не вылились ни в твердые правовые формы, ни даже в устойчивое мировоззрение… Русская народная стихия, как мы знаем, не оказала достаточного сопротивления анархии и разрушению. Однако же сами по себе положительные содержания эти оказались имеющими значительный заряд и как бы силу сопротивления. Определенным социально-политическим направлениям удалось, например, слово 'буржуй' сделать словом ругательным; с точки зрения этих направлений, казалось бы, представляет величайшую важность сделать таким же ругательством слово 'хозяин'. Прежде всего, по соображениям онтологическим — в силу отталкивания от теоретического утверждения, в какой бы то ни было области, лично-творческого начала; ведь в слове 'хозяин', как в сжатой до крайних пределов, но тем более выразительной формуле, заключается в данном случае утверждение именно этого начала для
