Основным вооружением Т-40 являлся установленный в башне тяжелый пулемет ДШК калибра 12,7 миллиметра. С ним был спарен еще и 7,62-миллиметровый пулемет «Дегтярев-танковый», расположенный в единой установке с ДШК.
Тяжелые 12,7-миллиметровые пули Б-30 и Б-32 пробивали на дистанции в полкилометра броню толщиной 15 миллиметров. А на дистанции ста метров — 20-миллиметровый стальной лист! Другая пуля — 12,7-миллиметровая БС-41, благодаря металлокерамическому бронебойному сердечнику, имела более высокое бронебойное действие, а именно — 20 миллиметров при угле встречи с бронепреградой в 20 градусов на дальности 750 метров! При скорострельности пулемета ДШК в 800 выстрелов в минуту!
И весь этот ураган огня практически в упор обрушился на бронированную колонну Вермахта! В бортах немецких танков появились пробоины, а полугусеничные броневики превратились в дуршлаги, наполненные окровавленным мясом! «Гуляш по-рейнски» — подается с баварским пивом под музыку «Ich hat ein Kamerad»![11] Чадили фиолетовым пламенем эрзац-бензина грузовики, метались раненые лошади. Под перевернутыми санями в лужах крови на розовом ноздреватом снегу лежали раздавленные и затоптанные трупы в серых мышиных шинелях.
Бой продолжался.
Вместе с пулеметными Т-40 в распоряжении старшего лейтенанта Горелова оказались и два пушечных танка. Они оснащались 20-миллиметровой скорострельной пушкой ШВАК-Т, такие машины стали выпускаться с сентября 1941 года. По наземным целям бывшие авиационные орудия молотили не хуже, чем по «мессершмиттам» или «юнкерсам»!
Старший лейтенант Горелов правильно все просчитал: на начальном этапе боя нужно было максимально воспользоваться эффектом внезапности и создать настоящую стену огня! Это у него получилось — гитлеровцы оказались ошеломлены и понесли серьезные потери.
Однако защитникам Москвы противостоял опытный и закаленный в боях враг. Выучку немецких танковых экипажей и стойкость германской пехоты нельзя было недооценивать. Когда прошел первый шок, уцелевшие немецкие танки разошлись, развернули приплюснутые квадратные башни влево и вправо и открыли беглый огонь по обочинам дороги. И первой же их целью стал тот самый удобный пригорок, который так приглянулся командиру автоматчиков из подчиненной Горелову группы прикрытия. Но там находились только два расчета пулеметов «максим», которые отстреляли по паре лент и тут же сменили позицию.
А несчастный пригорок перепахало добрых полтора десятка осколочно-фугасных снарядов Круппа. И все — впустую.
Пока немецкие танкисты воевали с призраками, экипаж Николая Горелова успел подбить два танка противника. Приземистый угловатый Pz.Kpfw.III с черным паучьим крестом на грязно-белой квадратной башне получил попадание в борт. Удар пришелся по переднему левому катку и обездвижил немецкую боевую машину. Следующий снаряд ударил точно в самое уязвимое место: под башню. Следующей мишенью для старшего лейтенанта Горелова стал Pz.Kpfw.IV; это был более мощный танк, соответствующий нашему среднему. И вооружен он был сильнее: 75-миллиметровой пушкой вместо орудия калибра полсотни миллиметров. И на короткой дистанции она представляла серьезную опасность. Хоть ее осколочно- фугасные снаряды были слабее, чем советские 76-миллиметровые.
— Механик-водитель, вперед!
— Есть, командир! — Старшина Стеценко переключил скорость и взялся за рычаги фрикционов. Могучий «Клим Ворошилов» выполз на огневой рубеж. Стальной богатырь!
— Наводчик, пятнадцать вправо бронебойным огонь! — В перекрестье танковой командирской панорамы Николай Горелов видел кресты на широкой, со скошенными книзу углами башне и грязных бело- серых бортах.
— Есть огонь!
— Попадание!
Бронебойный снаряд ударил в левую часть бронированной маски, прикрывающей короткий, похожий на огрызок, ствол орудия. Вражеский танк резко остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Толстый и короткий хобот оружия склонился, словно поверженный бронированный монстр Панцерваффе признавал поражение. Из люков, словно жирные черные тараканы, полезли гитлеровцы.
— Из пулеметов по фашистам — огонь! — скомандовал старший лейтенант.
Оба «дегтяря-танковых»: курсовой и установленный в башне орудием зло затрещали, выплевывая раскаленный свинец. Искры рикошетов рассыпались по броне подбитого «панцера». Раскаленные плети пулеметных очередей настигли немецких танкистов. Тела в серых шинелях с розовым кантом поверх черных мешковатых комбинезонов изломанными куклами замерли на белом снегу.
— Вперед!
Загребая широкими гусеницами снег, КВ-1 с испещренной шрамами-отметинами попаданий броней пер, не зная преград.
Впервые в боевых условиях тяжелый танк «Клим Ворошилов» появился на севере. За день до начала войны с белофиннами, 29 ноября 1939 года, три прототипа тяжелых танков отправились на фронт. Все три бронированных монстра: многобашенные «Сергей Миронович Киров», Т-100 вместе с «Климом Ворошиловым» придали 20-й тяжелотанковой бригаде, оснащенной средними танками Т-28. А 30 ноября 1939 года началась советско-финская война, и военные не упустили случая испытать новые тяжелые танки в действии.
Свой первый бой мощный «Клим Ворошилов» принял 17 декабря при прорыве Хоттиненского укрепрайона неприступной линии Маннергейма.
«Клим Ворошилов» успешно прошел испытания боем: его не могла поразить ни одна противотанковая пушка противника. Единственным недостатком нового танка военные признали только то, что 76-миллиметровая пушка Л-11 оказалась недостаточно сильной для борьбы с массивными железобетонными ДОТами финнов. Но в целом «боевой дебют» КВ оказался более успешным, нежели у СМК и Т-100. СМК вообще подорвался на сверхмощном фугасе и был оставлен на поле боя.
А «Клим Ворошилов» уверенно двигался по территории противника по курсу, указанному по радио, ведя огонь из орудия по обнаруженным целям, а на обратном пути вывел на буксире в расположение своих войск подбитый средний трехбашенный танк Т-28.
После боя, при осмотре танка, его экипаж насчитал следы от сорока трех попаданий снарядов в башню и корпус! У танка был прострелен насквозь ствол пушки, повреждены несколько траков, пробит опорный каток, сорван запасной топливный бак, помяты надгусеничные полки… Но броню КВ пушки противника пробить не смогли. Простреленный ствол пушки был заменен новым.
По результатам испытаний новый танк был принят в серию. Серийное производство танков «КВ» началось в феврале 1940 года на Кировском заводе.
С самого начала Великой Отечественной этот тяжелый танк использовался весьма активно на всех фронтах. И подготовленные, опытные экипажи творили на нем настоящие чудеса.
Самым ярким примером подвига танкистов, воевавших на КВ-1, стали действия командира роты Зиновия Колобанова. Двадцатого августа 1941 года экипаж его танка КВ-1 в одном бою в районе стратегического транспортного узла Войсковицы — Красногвардейск, ныне — Гатчина уничтожил из засады двадцать два гитлеровских танка. А всего в этот день ротой старшего лейтенанта Колобанова было уничтожено сорок три вражеских танка. В результате этого беспримерного по героизму боя была сорвана перегруппировка 1-й танковой дивизии, 6-й танковой дивизии и 8-й танковой дивизии Вермахта и задержано наступление гитлеровцев на Ленинград.
Сам Зиновий Григорьевич Колобанов был опытным танкистом: прошел всю финскую войну и трижды горел в танке.
«Перекрыть три дороги, ведущие к Красногвардейску, и стоять насмерть»! — таков был приказ командира 1-й танковой дивизии генералу Баранову. В каждый из пяти танков роты старшего лейтенанта Колобанова было загружено по два боекомплекта бронебойных снарядов и минимальное количество осколочно-фугасных.
Вот как сам комроты вспоминал впоследствии эти события:
