Гораздо тяжелее была потеря боевого товарища — стрелка передней пулеметной башни, также разбитой прямым попаданием немецкого 75-миллиметрового снаряда. Напрасно вызывал его капитан Корчагин по ТПУ, напрасно пытались дозваться друзья танкисты…
У Т-35 все отсеки экипажа были изолированы бронированными переборками, и это было большим минусом для слаженной боевой работы в критических условиях.
Теперь пулеметчик лежал среди исковерканной брони, забрызгав горячий металл кровью горячего сердца. Парню не исполнилось еще и двадцати, когда он ступил в вечность… Войны без потерь не бывает, и все это понимали. До сих пор экипажу везло, или спасала довоенная еще выучка, но и везению бывает предел…
А между тем бой затихал. Увидев, как уничтожены один за другим «символы пропаганды», гитлеровцы отступили. В этот раз и советская пехота, и танкисты, и артиллеристы, даже появившиеся над полем боя неизвестно откуда летчики на «Ишачках» действовали умело и слаженно — и победили.
Показательно то, что в этом бою сошлись два символа мощи противоборствующих сторон, два «агитационных танка». Но если советский пятибашенный Т-35 был серийной машиной, с достаточным опытом (хоть иногда и негативным) эксплуатации в войсках и на полях довоенных учений, то его немецкий антипод был всего лишь прототипом. Да к тому же был и на класс ниже. В целом по сравнению с Nb.Fz. наш Т-35 был весьма мощной, а главное, эффективной боевой машиной. Ну а гитлеровцы больше полагались на эффектность, а не на эффективность — за что и поплатились.
Это вам «герры стратеги» не покорная Европа, а огромный и яростно сражающийся за свою свободу и свободу половины мира Советский Союз. И гореть еще угловатым «панцерам» на просторах от Буга до Волги! Целых пять лет гореть бледно-фиолетовым пламенем эрзац-бензина…
ГЛАВА 6
Das panzerkampf[20]
— Zer gut! Das russische schnellpanzer. — Очень хорошо! Русские скоростные танки, — констатировал Дитрих Шталльманн. — Но, кроме скорости, у них ничего нет. Они нам не соперники. Сейчас легкими БТ-5 займутся наши артиллеристы!
И действительно: два дивизиона противотанковых пушек Pak-37 открыли беглый огонь. Черные султаны взрывов взметнулись над наступающей советской пехотой и их броневыми силами: двумя легкими танками и двумя броневиками с тяжелым вооружением.
На немецких полугусеничных бронетранспортерах «Ханомаг» устанавливались в основном пулеметы, 20-миллиметровые автоматические пушки и — довольно редко в начале войны на Востоке 37- миллиметровые полуавтоматы.
А на русских броневиках штатным вооружением была полуавтоматическая «сорокапятка» и спаренный с ней пулемет. Так что в некоторой степени их вооружение имело право называться тяжелым, да и компоновано оно было в танковой башне, поставленной на бронированное колесное шасси.
Правда, броня была тонкой, всего лишь противопульной. Так что маневрировали оба русских броневика недолго: оба задымили вскоре, превратившись в бронированные руины. Немецкие артиллеристы «ягдпанцердивизионен» — дивизионов истребителей танков, работали быстро и четко. В этом плане взаимодействие орудийных расчетов не уступало выучке танковых экипажей.
— Я — «Тор». Беглый огонь по танкам противника!
— Яволь, герр оберлейтенант!
Стволы орудий «панцеров» озарились вспышками дульного пламени. У немецких танкистов было явное преимущество в одном: приборах наблюдения и прицелах. Цейссовская оптика давала экипажам панцерваффе подавляющее превосходство на дальних и средних дистанциях. И это принесло свои плоды. Несколько легких танков русских превратилось в погребальные костры.
Но многобашенные стальные монстры продолжали свое беспощадное движение вперед. Сначала разрозненно, а потом слитно ударили 37-миллиметровые пушки противотанковых батарей. Фонтаны разрывов пролегли поперек их движения. Их дополнили тяжеловесные разрывы фугасных снарядов 15- сантиметровой гаубичной батареи.
И это приносило свои плоды. Фонтаны разрывов накрыли и русские schnellpanzer. Те, конечно, лавировали на полном ходу между дымно-огненными вспышками и комьями разлетающейся земли и обстреливали позиции немецкой пехоты. Но вот гаубичная батарея, приданная «кампфгруппе», снова открыла по ним беглый огонь, заставив русские танки отойти. Поле боя затянуло дымом и пылью.
А потом из клубов пыли и дыма появились они.
Тяжелые бронированные туши двигались с относительно большой скоростью, неуклюже переваливаясь на рытвинах и впадинах воронок. Русские танки были
Длинный корпус на широких гусеницах венчала плоская цилиндрическая башня с короткоствольной пушкой. А вокруг нее, словно венец смерти, — орудийно-пулеметные башни меньшего калибра! Весь этот арсенал создавал вокруг «сухопутных линкоров» с большими красными звездами сплошную зону поражения. А броня была настолько крепкой, что основные противотанковые пушки Pak-37 не справлялись, их снарядики лишь выбивали искры рикошетов и царапали краску.
— Verdammt! — Проклятье! — выругался Дитрих. — В Испании и Польше наши противотанковые средства были эффективны. Но против большевистских монстров эти орудия просто бессильны. Но кто же теперь их остановит?!
К счастью для немцев, тяжелые танки двигались неуклюже и медленно разворачивались. А их основные крупнокалиберные пушки стреляли не слишком быстро и неточно. Но психологический эффект от присутствия их на поле боя оказался гораздо более сильный, чем их боевая эффективность.
Оберлейтенант Шталльманн, как и все офицеры панцерваффе, смотрел специальные фильмы с грифом «im Vertauen»[21] и советскую кинохронику. Наследники тевтонских побед с изрядной долей иронии и скепсиса смотрели эти кадры с десятками многобашенных танков и сотнями ширококрылых самолетов на Красной площади в Москве и в Киеве.
Сами гитлеровцы именно так и поступали. Их «небывалое оружие» — тоже многобашенные танки «Neubaufahrzeug», или Nb.Fz, служили прежде всего целям масштабной пропаганды и дезинформации. Танки, название которых в буквальном переводе означало «Вновь построенная машина», воевали в Норвегии, но они никогда не строились крупной производственной серией. Всего было создано три экземпляра, потом — еще два.
А у русских таких машин были сотни! И вот теперь они встретились немецким солдатам на поле боя. Эффект был такой же, как в 1916 году в знаменитом сражении при Сомме, где войска кайзеровской Германии впервые встретились с танками англичан. Доблестные немецкие солдаты снова были на грани паники, и снова легендарная прусская выдержка, муштра и стальная дисциплина удержали их на позиции.
Один бронированный пятибашенный монстр стоил взвода, а то и танковой роты. Сейчас их было три. И они надвигались на позиции немецкой пехоты с неотвратимостью судьбы. От взрывов осколочно- фугасных снарядов разлетались уцелевшие постройки хутора, в воздухе летала горящая солома крыш. Разящая шрапнель убивала наповал. Смертоносные плети раскаленного свинца русских тяжелых танков стегали по саксонцам и фландрийцам, оставляя кровавые брызги.
Но вот один из «сталинских гигантов» неуклюже развернулся, дернулся всем корпусом, и массивные стальные пальцы, удерживающие вместе траки гусеницы, не выдержали пиковой нагрузки и разлетелись на обломки. Огромный сталинский монстр, ощерившийся стволами целой батареи пушек и пулеметов, бессильно «расстелил» гусеницу. Он был слишком длинен, этот ужасный сгусток брони, вооружения и гения красных конструкторов. А потом снова ударили гаубицы, подняв черные фонтаны мощных взрывов.
Русские танкисты пытались покинуть обездвиженную машину — Дитрих видел, как открылись люки
