Днем и ночью хорошая погода (сборник)

исправите эту оплошность, рог мне в бок! Вы очень красиво поводите бедрами, господин советник, поверьте мне! Я еще в танце заметила: гибкий как юноша!

Незнакомец (польщенный): Да! Вы находите? Секундочку… Только жилет сниму…

Анаэ: Какие вы, мужчины, копуши! Сколько движений, сколько одежек! О господи! Давайте, давайте! Скорее же!

Незнакомец: Не могу и выразить, как я польщен, дорогая графиня…

Анаэ: Дорогая Анаэ! Чего там, думаю, мы можем себе это позволить.

Незнакомец: Я и рад бы называть вас Анаэ, но ваш супруг…

Анаэ: Знаете, мой супруг тоже зовет людей по имени! Погодите! Кстати! А вас-то как зовут?

Незнакомец (обиженно): Как? Вы не знаете?

Анаэ: Ну да! Откуда мне знать? Вы господин советник — и все.

Незнакомец (с достоинством): Меня зовут Людвиг Вольфганг.

Анаэ: Очень, очень мило! Ну, Людвиг Вольфганг, поехали! Или госпожа советница устроит вам веселую жизнь!..

Незнакомец: О боже, бедная моя жена! Ах! Имей она хотя бы половину вашей жизненной силы, друг мой… Скажите, Анаэ, мы еще увидимся?

Анаэ: Как это: «мы еще увидимся»? А сейчас мы разве не видимся, а?

Незнакомец: Ну, я хотел сказать… после… Увидимся ли мы с вами — вы и я — наедине?

Анаэ (внезапно возмутившись): Свидание? Вы хотите свидания? Я не изменяю своему мужу, господин советник! Как вы могли подумать? Все мои помыслы, все мои мечты, мои планы, мои надежды — все о нем и для него! Оставьте меня! Что это за мысли у вас?

Незнакомец: Но я не хотел… не хотел…

Анаэ: Подите! Подите! Вы человек без чести, без совести! Идите танцевать! Никаких потасовок не будет, господин советник! Ваше дело — полька!

Незнакомец: Но, сударыня, позвольте мне, по крайней мере, одеться! Я так расстроен…

Анаэ (толкая его): Как вы смеете делать такие предложения замужней женщине?.. (Вытолкнув его из комнаты, остается одна, поправляет перед зеркалом прическу и только теперь видит Конрада.) О? А вы, молодой человек, что тут делаете? Вы разве не танцуете?

Конрад: Нет, я был утомлен. И я размышлял.

Анаэ: Ну-ка! Ну-ка! Это в вашем-то возрасте! Уже?

Конрад: Почему в моем возрасте — уже?

Анаэ: Ну, не знаю. Лично у меня, в моем возрасте, на размышления никогда нет времени. А мне все-таки сорок четыре.

Конрад: Я дал бы вам больше… чуть больше.

Анаэ: Вы очень плохо воспитаны, господин…

Конрад: Конрад фон Кликкенберг, через три «К».

Анаэ: Как это — через три «К»?

Конрад (раздельно): Кон-рад фон Клик-кенберг.

Анаэ (смеясь): Ха! Ха! Ха! Ха! Ха! Три «К»! Да вы сами — «К»! Казус! Хи-хи-хи-хи, ха-ха-ха-ха! (Корчится от смеха.)

Конрад сначала держится холодно, но потом тоже постепенно начинает смеяться. И вот уже оба, облокотившись о рояль, хохочут до слез.

Конрад: Скажите, а что вы делали с этим мужчиной? О чем говорили? В какой-то момент я подумал, э-э-э-э…

Анаэ: Что вы подумали?

Конрад: Пока вы не отказали ему в этом свидании, я думал, что… В вопросах любви я совершенный невежда, но…

Анаэ (перебивая его): Как это — совершенный невежда в вопросах любви?

Конрад: Совершенный! Невежда… Я девственник… Девственник я… Вот такой отсталый. Вам это, конечно, смешно, естественно, могу себе представить!

Анаэ: Вовсе нет! Смешно, мне? Это? Еще не хватало! Представьте себе, что всего год назад я сама была такой. И на самом деле мне не сорок четыре, а сорок семь лет.

Конрад: А я останусь таким и в восемьдесят, уверяю вас.

Анаэ (воодушевляясь): Да вы с ума сошли! Вы и представить себе не можете, как это приятно! Восхитительно! Это одна из самых чудесных вещей на свете! Удивительные ощущения! Вы говорите непростительные вещи!

Конрад: Вы так думаете?

Анаэ: Ну да! Вот я, к примеру: прежде чем сделала первые шаги в этом направлении, прежде чем узнала это, я была раздражительна, скучала, только и делала, что скакала верхом на бедных тварях, которые выбивались из сил, гоняясь за другими бедными тварями, которых я истребляла. Я была просто каким-то ходячим бедствием! Теперь же я сама счастлива и мужчин делаю счастливыми. Моя жизнь полностью изменилась.

Конрад: Как это — мужчин?

Анаэ: Ну, мужа моего, Фридриха. Правда он очень красивый?

Конрад: Да. Хорошо. Да. Я его совсем не знаю. А он достаточно умен для вас? И такая же художественная натура, как и вы?

Анаэ: Я? Художественная натура?

Конрад: Да-да. Я знаю. Мне говорили, что вы будете это отрицать.

Анаэ: Ну разумеется, я это отрицаю! Я ничего не понимаю в художествах. В лошадях я разбираюсь, в охоте, в фураже, в слугах, теперь вот в приемах, и еще — совсем чуточку — в любви. Но в этой области мне еще учиться и учиться.

Конрад вдруг начинает кашлять и кашляет, кашляет как сумасшедший.

Выпейте! Это из моих владений, от кашля нет лучше средства!

Конрад делает глоток и мгновенно прекращает кашлять словно громом пораженный.

Видите! Давайте еще немножко!

Он пьет.

Конрад: Это алкоголь, да? До сих пор я его ни разу не пробовал.

Анаэ: Ну вот, с этого и начнете. А потом я познакомлю вас с девушками и…

Конрад (заплетающимся языком): Девушки наводят на меня скуку. А ведь меня тем не менее хотят женить, представьте себе, сударыня. Не хочу жениться! Потому что я девственник, а еще у меня чахотка, и потом, я такой образованный… Хнык… хнык… (Принимается хныкать.)

Анаэ: Ну не надо, не надо, мой маленький! Ну и что же, что девственник? Это очень легко исправить! И чахотку можно подлечить, а про образование — просто забыть!

Конрад: А вы мне поможете? Поможете? Скажите, что вы мне поможете.

Анаэ: Ну конечно, господин через три «К»! Хи-хи-хи!

Конрад: Вы поможете мне, а? Поможете? Скажите, что вы поможете мне вынести все эти испытания? Ведь вы тоже почти что девственница, правда? Мы с вами одной породы! Породы, не запятнанной грязью… и…

Анаэ: Ну уж нет! И не думайте! Я с удовольствием помогу вам. Чудом спасшиеся просто обязаны бросить спасательный круг тем, кто еще тонет… Но если вы не перестанете дуться и