Тревор поднял кусочек бумаги и бросил его в чернильницу, стоявшую на столе. Бумажный шарик попал точно в чернила.
— Хорошее попадание, — усмехнулся Тревор. — Я попадаю семь раз из десяти. Когда-то я промахивался семь раз из десяти.
Он изучающе посмотрел на Саттона.
— Вы похожи на обычного человека. Я хотел бы поговорить с вами, желая, чтобы вы поняли меня.
— Вы силитесь сказать, что у меня нет рогов и копыт? — улыбнулся Саттон. — Если вы это имеете в виду…
— А также сияния и нимба вокруг головы, насколько я понимаю, — подтвердил Тревор.
Он бросил другой клочок бумаги в чернильницу, но не попал.
— Семь из десяти, — повторил он и бросил еще раз.
На этот раз попал, чернила забрызгали стол.
— Саттон, — обратился к нему Тревор, — вы очень много знаете о Судьбе. Вы когда-нибудь думали о том, как показать ее?
Саттон пожал плечами.
— Вы пользуетесь неудачным и старинным термином из незамысловатой и откровенной пропаганды девятнадцатого столетия. Была страна, которая сделала этот термин избитым.
— Пропаганда, — повторил Тревор. — Лучше назовем ее психологией. Можно говорить о чем-то очень часто, много и хорошо, и наступит момент, когда все поверят в это. И в конце концов, даже тот, кто ведет эту пропаганду, поверит в нее сам.
— И это называется Судьбой? — спросил Саттон. — Только для человеческой расы, я полагаю?
— Естественно, — ответил Тревор. — В конце концов, мы именно те существа, которые могут использовать знания о судьбе наилучшим образом.
— Вы упустили один важный момент. Человек не нуждается в этом. Он уже считает себя великим, во всем правым и почти святым. Вы ведь не желаете пропагандировать именно это?
— Если все упростить, то вы угадали, — согласился Тревор. — Но только — если упростить.
Он неожиданно ткнул пальцем в Саттона.
— Как только мы захватим всю Галактику, что мы тогда будем делать?
— Что? — спросил Саттон. — Ну, я полагаю…
— Вот именно. Вы не знаете, что делать потом. И этого не знает вся человеческая раса.
— А если мы будем владеть Судьбой, которую можно заранее предсказать? — спросил Саттон. — Если мы будем иметь такую Судьбу, то все будет выглядеть иначе?
Слова Тревора были произнесены почти шепотом:
— Существуют другие Галактики, Саттон. Еще более огромные, чем наша. Много других Галактик.
«Боже мой», — подумал Саттон.
Он начал что-то говорить, но затем закрыл рот и молча сидел в кресле, шепот Тревора доносился к нему через стол.
— Вас это привело в замешательство, не правда ли? — спросил он.
Саттон попытался произносить слова громко, но у него тоже получался только шепот.
— Вы ненормальный, Тревор. Абсолютно ненормальный.
— Это просто взгляд вдаль, с дальней перспективой, — пояснил Тревор. — Как раз то, что нам нужно. Абсолютно непоколебимая вера в человеческую Судьбу. Всеобъемлющее убеждение, что человек предназначен для того, чтобы подчинять себе не только свою Галактику, но и все Галактики, всю Вселенную.
— Этого придется ждать очень долго. — В голосе Саттона послышалась насмешка.
— Я, конечно, этого не увижу, — согласился Тревор. — Не увидите и вы, и даже дети детей наших, и еще много поколений.
— Для этого потребуются миллионы лет.
— Больше чем миллионы, — спокойно отреагировал Тревор. — У нас даже нет представлений о размерах Вселенной. Через миллионы лет у нас будет только хороший почин.
— Тогда почему, бога ради, вы и я сидим здесь и разговариваем об этом?
— Логично, — усмехнулся Тревор.
— Нет никакой логики в этом, — заявил Саттон. — Планировать на миллионы лет вперед. Человек может планировать только жизнь своего поколения, если пожелает. В этом есть хоть какая-то логика. Наконец, он может планировать дальше, на жизнь внуков, но за этим нет никакой уже логики…
— Саттон, — перебил его Тревор. — Вы раньше слыхали о корпорации?
— Да, конечно. Но…
— Корпорация сможет планировать на миллионы лет вперед. И планировать точно.
— Корпорация — это не человек, — возразил Саттон. — Это не личность.
— Именно личность, — настаивал Тревор. — Личность, составленная из людей, сделанная людьми, чтобы выполнить их желания. Это живущая, действенная идея, которая передается от одного поколения другому, чтобы обеспечить выполнение плана, слишком обширного для жизни одного человека.
— Ваша корпорация тоже издает книгу? Не так ли? — спросил Саттон.
Тревор напряженно посмотрел на него.
— Кто вам сказал об этом? — спросил он.
— Двое людей, которых звали Кейс и Прингл, — ответил Саттон. — Они пытались купить мою книгу для вашей корпорации.
— Кейс и Прингл находятся на задании, — возразил Тревор, — я ожидаю их возвращения.
— Они не вернутся.
— Вы убили их, — невыразительно произнес Тревор.
— Сначала они пытались убить меня, но меня трудно убить.
— Это было вопреки моим приказаниям, Саттон. Я не хотел, чтобы вас убили.
— Они действовали по собственному усмотрению, — объяснил Саттон. — Они собирались продать мой труп Моргану.
«Трудно представить, — подумал Ашер, — чем можно потрясти этого человека. Ни малейшего признака растерянности в его глазах, ни тени волнения на лице».
— Хорошо, что вы убили их, — проговорил Тревор. — Этим вы избавили меня от необходимости это сделать самому.
Он бросил бумажный шарик в чернильницу и попал.
— Это логично, — повторил он, — что корпорация должна планировать жизнь на миллионы лет вперед. Существование такого плана обеспечивает выполнение какого-то проекта, несмотря на то, что люди, работавшие над ним, будут меняться.
— Минутку, — прервал его Саттон. — Существует такая корпорация или все же это сказки?
— Она существует, — кивнул Тревор. — И я как раз тот человек, который ее возглавляет. У нас различные сферы деятельности, различные источники финансирования… И станет еще больше в будущем, по мере того как мы сможем продемонстрировать какие-либо существенные результаты своей деятельности.
— Под существенными вы имеете в виду Судьбу для Человечества?
Тревор кивнул.
— Именно поэтому нам следует поговорить. У вас есть товар на продажу, который является сущностью наших торговых операций.
Саттон покачал головой.
— Я не вижу того, что вы можете приобрести у меня.
— Таких три вещи, — ответил Тревор. — Богатство, власть и знание. Богатство, власть и знание Вселенной. Только для человека, как вы понимаете. Для единой расы существ, таких, как вы и я. И из этих трех моментов знание, пожалуй, является самым большим призом, поскольку знание, соответствующим образом направленное и скоординированное, ведет к еще большему знанию.
— Это безумие, — ответил Саттон. — Я и вы, Тревор, мы превратимся в пыль. И не только мы, но и
