имеет, кто бы мог на него напасть, и естественно, никого не видел.
– Валерий Игоревич, – продолжил терзать лежащего на хлипкой больничной койке Штефа ушлый капитан, – вы сами-то рассудите. Вы человек прямо скажем спортивного телосложения, накаченный. Никому просто так не взбредёт в голову на вас нападать. Грабители предпочитают беззащитных женщин средних лет, у которых нету газовых баллончиков. А ваш, так скажем, визави подкараулил около лифта и ударил бутылкой пива. То есть не планировал напасть на вас, понимаете? Ну, это то же самое, если грабить оружейный магазин, так скажем, с помощью ножа, взятого с его же витрины. Как вы это прокомментируете, Валерий Игоревич?
«Чёрт бы тебя побрал, мент поганый!» – ругался про себя Штеф, осознавая своё положение в данном месте и в данное время поистине катастрофическим…
– Никак, – наконец, отозвался раненый, – по-моему, и так ясно, что это какой-то алкаш с поехавшей крышей. Ему было без разницы, кого грабить. Нужны были фисташки на бухло. Ну, и я, конечно, сплоховал тоже. Потерял бдительность.
– А зачем пьянчуге ваш паспорт? Телефон ещё можно продать, а остальное?
– Наклеит свою фотку и вперёд… Послушайте, зачем вам это нужно? Никого же не убили? Не убили. Расслабьтесь, остыньте… Сделайте мне бумагу о краже паспорта, и всё.
Когда капитан ушёл, Штеф позвал заведующего отделением и сообщил ему, что добровольно отказывается от дальнейшей медицинской помощи.
Этой ночью Витьке с Олесей спать почти не пришлось. Вадикову «газель» отогнали на улицу Гагарина – за два квартала от дома Тани на улице Победы – и спрятали между гаражами и зданием электроподстанции. Затем туда же отогнали и «москвич». Понятно, что всем этим занимался Витька под строгим руководством Олеси. Идею поселиться в кузове «газели» он сперва не одобрил, но весь скептицизм улетучился, когда Олеся привела такие пудовые аргументы: Штеф наверняка ещё появится – раз, Вадик наверняка ещё появится – два.
Вещей у Витьки практически не было, и ложе в кузове сооружали из экспроприированных у Тани двух матрасов, телогрейки, одеяла и подушки. Проблему освещения решили с помощью обычного фонаря, поскольку тянуть переноску от аккумулятора машины не решились – жилище с виду должно казаться необитаемым. Витька рвался вскрывать свои драгоценные яйца, но Олеся отговорила его – при тусклом свете фонаря, согнувшись в три погибели в тесном кузове, это, мягко говоря, неудобно. Дав Витьке инструкции по технике безопасности, Олеся приказала ему зарубить на своём безмозглом носу: без неё – ни шагу от машин. И на встречу с Абрамсоном они завтра поедут вместе.
– А как же кушать? – ныл Витька в три часа ночи, – а когда же яйца? Там же бриллианты!
– Техника безопасности превыше всего! – твердила Олеся, словно мастер поточного производства пришедшим на фабрику школярам, – никакой самодеятельности, никаких яиц, никаких покушать! Ты что, до сих пор не понимаешь, в какое дерьмо влип?
– А когда будем грабить твою фабрику? – проявлял активность Витька.
Олеся разрывалась на части. План «ограбления» ещё не сформировался, а тут заартачился Вадик, да и носиться с Витькой, как с писаной торбой, надоело. Но Вадик нужен в качестве водителя, а Витька, оказавшись хранителем ценной информации, стал одним из Олесиных козырей, которым можно умело распорядиться.
Вернувшись в квартиру Тани, она завела будильник на десять утра, и поскольку общая усталость пересилила состояние нервозного волнения, провалилась в сон.
Благо, завтра её на работе не ждут, а поэтому появляться там или нет, она решит сама.
Клуб «Сириус» находился у чёрта на рогах, а точнее, в районе Отрадное. Новоиспечённый «Штеф» тыкался носом в руль, поэтому ехал медленно в крайнем правом ряду. Хорошо ещё, что ранним утром московские улицы пустовали.
Вадик решил биться до победного конца. Что бы там не случилось, он просто-таки обязан насолить бандюге Штефу, тварюге Олесе и всей этой бриллиантовой мафии. А ежели он выяснит нечто такое, что будет стоить побольше этих самых бриллиантов – то тогда «страшная месть» будет осуществлена на все сто. Он сам провернёт всё это дело, без чьей-либо помощи.
В карманах его «Армани» покоились с миром две трубки – собственная и Штефовская. Наверняка по обоим сейчас названивают – пусть себе мучаются. Ситуация под его контролем.
На парковке перед входом в клуб торчала одинокая «Тойота-королла», и никаких признаков деловой активности. Вадик зарулил на совершенно бесплатную стоянку и поставил машину так, чтобы видеть всё. Вылезать на улицу он не стал. Интересно, как будет выглядеть кавалькада главного контрабандиста России? Наверняка, эскорт из трёх бронированных джипов… Может даже, с сиренами… Затем парочка лимузинов для острастки, потом скромная «Волга» с Бегемотом, потом ещё три бронированных джипа… Вадик зевнул, потянулся и развалился на эргономическом сидении… Морфей упрямо склеивал ему веки.
Невероятным усилием воли, словно Штирлиц, он открыл глаза ровно через десять минут – и увидел трёх мужиков в костюмах, курящих возле входа над неоновой вывеской «Дискобар Сириус». Один из них пялился прямо на него. Эх, сейчас бы выпить чего-нибудь! Но нельзя. А вот закурить можно, для этого есть «Кэмэл» без фильтра. Стильно и круто.
Тёмные очки, сигарета, вертящиеся ключики на пальце. Лёгкая, уверенная походка. Представь, что ты заключил пари, и расслабься…
Вадик приближался к костюмированной троице. Вполне молодые, с приличными рожами, ухоженные. Тоже мне, три тополя на Плющихе! Ишь какие крутые! Под пиджаками наверняка газовые хлопушки!
Вадик входил в раж, вспоминая прочитанные книжки и просмотренные фильмы. Уж его-то на мякине не проведёшь!
Он подошёл к троице и молча, сквозь тёмные стёкла, принялся разглядывать всех по очереди. Ясно, бегемотами тут не пахнет. Ну, проверим тогда их терпение.
Мальчики оказались ещё те – также презрительно, только в открытую, ощупывали Вадика взглядами. Он дёрнул левую руку, чтобы посмотреть на командирские часы – для покупки «Картье» наличности Штефа всё равно бы не хватило.
Никто не стал при этом нервно лезть в карманы за оружием. Вадик постучал ногтем по циферблату и спросил:
– Цигель-цигель?
Троица продолжила молчать, как повешенная Зоя Космодемьянская.
– Где Бегемот? – рискуя, проявил осведомлённость Вадик.
Один из троицы мотнул головой – дескать, следуй за мной. Двое других пристроились сзади. Под таким конвоем Вадика провели в холл и завели в узенький проёмчик с корявой надписью «Ресторан» над ним. «Сейчас огреют бутылкой, и моя карма будет очищена!» – почему-то подумал Вадик, окончательно перестав волноваться и нервничать по пустякам.
Похоже, в клубе действительно никого не было, а значит, этот самый Бегемот со своей бригадой его держит. Одинокий мужчина лет сорока сидел за единственным покрытым скатертью столом с горящей посередине лампой. Вадик сразу же оценил его по достоинству – спортивную фигуру никакими «Армани» не скроешь, благородная стрижка, а не бритый затылок, не менее благородная осанка…
Заметив конвой, мужчина встал и каким-то неуловимым жестом дал отбой своим подчинённым. Затем протянул Вадику руку с обручальным кольцом:
– Рогожин Геннадий Васильевич.
– Валера, – ответил тем же Вадик, не решившись снимать очки.
Бегемот пригласил его присесть напротив, достал из золотого портсигара «Собрание» и подозвал к себе одного из «тополей» – снова неуловимым жестом. Вадик огляделся – двое других заняли позиции у входа.
– Ледяной апельсиновый сок. Два.
Надменности, пренебрежения в голосе Бегемота Вадик не почувствовал. Странно – он, обычный подрабатывающий студент, в компании гребущего миллионы мафиози. Вопрос номер один – что же общего у Штефа и всей этой контрабанды?
