Хадж во имя дьявола

Юлий Самойлов Хадж во имя дьявола

Да воскреснет БОГ

и расточатся врази ЕГО

псалом — 67 Св. царя Давида

Я увожу в проклятые селенья,
Я увожу сквозь вековечный стон.
Я увожу к погибшим поколеньям.

Данте

Злоба и глупость блудили тут,
Как псы грызясь над костью.

Г. Гейне

Солнце слегка просвечивало сквозь полузакрытые веки, и мне казалось, что я в летнем, чуть притененном лесу, а опущенные ресницы казались стройными стволами этого бесконечного леса с чистой и очень зеленой травой. Было спокойно и тихо. Я весь ушел внутрь этого состояния, и даже четкий такт идущих часов превратился в бархатистое шелестение листвы.

Я почти спал, не слыша и не видя ничего извне. Вдруг в сознание ворвался странно знакомый мотив и слова полузабытой песни. И хотя мотив был тягучим и жалостливым, в нем и в словах значилось что-то жуткое и грозное, как в вое голодных волков, где тоска, холод, ненависть и злоба сливались в одно целое:

Я знаю: меня ты не ждешь
И писем моих не читаешь,
Встречать ты меня не придешь,
А если придешь — не узнаешь…

Не песня, а жалобный стон…

Потом мотив временно прервался, и в глубинах памяти начало что-то появляться и возникать.

За смерть заключенного вора
Достанется счастье другим…

Сначала я увидел истоптанный окровавленный снег и оскаленную морду сторожевого пса.

Прошло многолетье…
В той камере смертной
Седой появился старик.
Прочел он ту надпись
На цементе сером
И головою поник.

Я широко открыл глаза и повернул голову к приемнику… Выступала какая-то группа песни ГУЛАГа МВД СССР.

Мир изменился. «Никогда, ни при каких условиях режим не будет разглашен…» — и собственноручная подпись. А здесь — по радио, на весь мир…

Идут на север срока огромные,
Идут на Север, на Воркуту.

А что знают люди и весь мир об этом? Кое-что из детективных романов. Из запутанных и тенденциозных заявлений титулованных юристов, считающих себя знатоками.

Передо мной целая стопа книг. История ордена Иезуитов, Инквизиции, Масонов, черного ордена «СС»… Все это тайные, секретные организации, сообщества. Но вот уже нет тайн, секретов, ибо нет людей, нет их жизни, законов, обычаев. Мы тоже мертвецы или почти мертвецы. У нас нет наследников.

Проклятая Богом система породила крыс. Острые иглы зубов, кровавые бусинки глаз и убегающие внутрь подбородки со шмыгающими носами. Они всеядны. Они алчно жрут грязную замороженную человеческую мертвечину, теплую розовую плоть и друг друга. Это крысы. Это те, кто после нас. А мы — это прошлое. Кто мы? Дети дворян, кулаков, попов и буржуев. Вот именно, дети. Вот именно. Впрочем, были и другие.

«Я сын партийного подпольного работника.
Отец любил меня, и я им дорожил.
Но унесла отца проклятая больница…»

Короче, дети. А воспитывали нас ГУЛАГ, произвол и бесправие. Я слышал, что мы — это язвы проклятого прошлого, а может быть, мы с Альдебарана или с Сириуса… Нет, господа. Мы тутошние, здешние, свои. И не потомки Ваньки Каина, как утверждает один очень титулованный спец и знаток. Каины и Иуды — это совсем другие.

А что касается прошлого, до того, как все стали каинами и Авелями, то сравним, скажем, полковника Зубатова из Тайной полиции Империи и генерала Щелокова, министра МВД. Оба шефы полиции, оба