понедельник, а второй «как получится», и всё в том же духе.
Вакуров утонул в безразмерном кресле, слизнул со стола рекламный проспект и взглянул на дверь, за которой, по его наблюдениям, находилась святая святых. Когда Вакуров работал у Ломова в «Агате Кристи», там это называлось «тринадцатый отдел».
Олег Денисович сейчас находился именно в своём кабинете. Жанна перевела телефонный звонок на него, Мартынов убрал с экрана ноутбука интернетовский сайт и взял трубку.
– Олег Денисович? – раздался тихий мужской голос, – это опять мы. Наш разговор не прослушивается?
Мартынов прекрасно помнил, что в предыдущие два раза с ним разговаривал другой человек.
– Нет, – ответил Мартынов и затеребил золотую заколку на галстуке, – я… я ещё не собрал то, что вам нужно…
– У вас осталась ровно неделя. Надеюсь, вы ещё не наделали глупостей?
– Вы… – Мартынов сжал губы и начал краснеть, – что вы с ней сделали? Дайте мне поговорить с дочерью! Я должен знать, что моя дочь… что она жива… Иначе вы ничего не получите! Вы слышите, сволочи? Вы ничего от меня не получите!
– Она жива, – заверил голос с завидным облегчением, – ещё как жива! О времени и месте передачи денег мы сообщим дополнительно…
– Дайте мне поговорить с Машей! – заорал Мартынов, брызжа слюной, – мне плевать, что вы там… Я вас всех всё равно достану! Если с ней что-то случиться… Я убью вас! Перережу, как паршивых свиней! Только троньте её пальцем! Вас не удастся меня запугать, гады!
Никто, кроме абонента, не мог слышать яростные вопли отца Мэй, ибо стены его кабинета были звуконепроницаемыми. В это время дал о себе знать мобильник Вакурова.
– Привет, это Крот. Какие новости?
Вакуров вышел из помещения на улицу и рассказал.
– Неутешительно. Зато у меня есть кое-что. Ладно, бросай на фиг эту силиконовую дуру и подъезжай к десяти на станцию «Октябрьское поле». Или ты выходишь из дела по причине страстного желания?
– Во-первых, хватит комплексовать по поводу своей внешности. А во-вторых, я уже на колёсах.
– Ну, спустишься в метро. Трудно что ли? Захвати с собой фонарик, перчатки и инструменты. Значит, запоминай: понадобится пила по металлу, набор отмычек, ломик, стеклорез.
– А гидравлический домкрат брать? Ты что, в медвежатники записалась? Или мы идём вызволять Машу из Бутырки?
Наташа растолковала суть проблемы и вернулась с кухни в единственную комнату квартиры Мэй. Артур сидел на кровати и ждал. Он уже родил очередной аргумент против:
– Послушай, я совсем не уверен, что здесь мне оставаться безопасно. По твоей логике, здесь никто Мэй искать не будет, потому что это глупо – прятаться в собственной квартире. Но вдруг они всё-таки проверят, а тут я, а я же убил!
– А кто знает, что именно ТЫ убил? – возразила Наташа.
– Они пришли и нашли два трупа. Один застрелен, а другой заколот ножом! Ежу понятно, что одна девчонка не смогла бы сделать и то, и другое сразу!
– Но почему именно ты? – втолковывала Наташа, – ты просто приятель Мэй, живёшь здесь, пока её нет, и понятия ни о чём не имеешь. Спросят, где Мэй? Скажешь – в Англию уехала, к бабке своей. Ты что, снова чего-то боишься?
– Да нет уже, – Артур решил, наконец, вспомнить о своём достоинстве, – но я не верю, что Мэй может здесь появиться.
– Двое бандитов, которые знали об этой квартире, мертвы. Мэй вообще мало распространялась о том, где теперь живёт. Операция с похищением провалена. Пока не найдём Мэй, отсидишься здесь.
Наташа понимала, что её аргументация тоже прихрамывает на обе ноги. Но она очень хотела оставить Артура в этой квартире. И тот, похоже, принял вызов – выглядеть трусом перед Наташей теперь означало окончательно утратить свой былой имидж. А ведь она поверила ему, а значит, ему удалось её обхитрить! Может, он в итоге сумеет обхитрить ВСЕХ?
Выслушав истеричный поток ругательств Мартынова, Илья сунул мобильник в карман и зашёл в детскую. Приехав домой, он уже успел пообщаться с племянником и живущей у Асиных няней – женщиной-медсестрой сорока двух лет по имени Нина Дмитриевна, которая уже много лет знакома с их семьёй и занимается здоровьем Борьки.
Да, Тунгусов Семён Иванович проявился очень вовремя. Когда он вызвал их с Олей к себе, а это случилось три месяца назад, Илья решил, что настало время возвращать долги. Но полковник сразу же успокоил Артистов и предложил это дело, причём предложил с какой-то наивной лёгкостью:
– Есть богатый человек и есть его дочь, в которой он души не чает. Вам нужны деньги. Нет ничего проще, чем взять их. Риск минимален, а план практически готов. Никому, кроме вас двоих, я не хотел бы это поручать, и если вы откажетесь, мы разойдёмся, как в море корабли.
Илья с Ольгой переглянулись – у них на уме было одно и то же. Тунгус в открытую говорил о криминале, за который можно схлопотать двадцать лет тюрьмы, а значит, на то должны быть очень веские причины. И конечно, он заранее знал, что у Артистов нет выбора.
– Выкуп, который мы попросим, будет равняться миллиону долларов, – невзначай заметил Семён Иванович.
… Через три дня они встретились снова, и Тунгус изложил свой план, а также выдал всю информацию о Мартынове и его дочери.
– Вы должны снять какое-нибудь помещение и приспособить его для содержания заложника. Ваша задача – похитить и вести переговоры. Прикрытие я беру на себя. Вмешательство силовых структур маловероятно, поскольку я уверен, что бизнесмен постарается решить проблему самостоятельно.
– Он что, олигарх какой-нибудь? Откуда у хозяина рядовой торговой фирмы такие деньги? – возразила Ольга.
Несмотря на вроде бы разумные доводы Тунгуса, дело Илье не нравилось, потому что выглядело надуманно высосанным из пальца. И если бы его предложил кто-нибудь другой, они с Олей отказались бы, несмотря на нужду в деньгах. Нет, Тунгус не собирается их подставлять, поскольку это не в его характере. Он блюдёт свои корыстные интересы, и может, их суть вовсе не в сумме, которую для него должны выторговать Артисты у Мартынова.
– Вы должны вести себя, как обычные уголовники. Подучите лексику, – продолжал напутствовать Тунгус, протягивая словарь блатной фени, – и вот вам оружие, – Тунгус положил на стол завёрнутый в тряпочку пистолет.
– Палёный? – спросил Илья, изучая «ЗИГ-Зауэр».
– Брось, Артист! – фыркнул Тунгус, – и ещё, главное. Девушку, похищенную, не трогать. Бить можно, пугать можно, но ни в коем случае не насиловать, не наносить травм. Теперь вы понимаете, почему я могу поручить это только вам?
Ольга покосилась на брата.
– Странное дело, – пробормотал Илья, пряча пистолет в карман.
– Ты прав, – проронил Тунгус, но не стал больше ничего объяснять.
Его звонок прервал воспоминания Ильи, который, глядя на играющего с няней Борьку, едва сдерживал свои эмоции.
– Первое. Дочь у отца не появлялась, – начал информировать Тунгусов, – и это доказывает, что она испугалась. Второе – похоже на то, что папаша взбешён и всё-таки обратился в органы. Не мне тебе объяснять, что его телефон могут поставить на прослушивание.
– Я звонил ему с таксофона, – соврал Илья, – и он по-прежнему считает, что девка у нас. А из прежнего офиса я съехал.
– Между прочим, – кашлянул Тунгус, – похожую девицу без документов на днях задержали на улице и доставили в ОВД Щукино, но почему-то отпустили. Что удалось сделать тебе?
– Я освободил того парнишку, Артура. Как только он найдёт девку, тут же отзвонит мне. Сейчас он поселился в её квартире, на Костромской улице.
