стала рассказывать, что с ней произошло после смерти. Светозарные Ангелы приняли ее на свои руки и начали возносить на небо. Оглянувшись назад, она увидела тело свое, лежавшее неподвижно. Бездушное и бесчувственное, оно лежало, словно одежда, когда ее бросают, раздевшись, и потом, став перед нею, смотрят на неё.
Когда святые Ангелы несли Феодору, то приступили злые духи и, показывая свои хартии, закричали: «Отдайте ее нам, потому что у нее много грехов! Она – наша!» В ответ на это Ангелы предоставили все те добрые дела, которые когда-либо совершила Феодора: когда дала бедному хлеба, или напоила жаждущего, или посетила больного, или в темнице заключенного… когда с усердием ходила в церковь, или дала путникам покой в своем доме… когда примирила кого-либо из враждовавших, или пролила слезы на молитве… когда переносила с терпением неприятности, или утвердила в вере людей маловерующих… когда постилась, исповедовалась и причащалась Христовых Таин… когда старалась не слышать празднословия, клеветы и лжи…
Все эти добрые дела были противопоставлены грехам, записанным в хартии, и превозмогли их. Ангелы понесли Феодору дальше вверх на небеса, как бы восходя по воздуху. Но тут одно за другим им стали встречаться мытарства…
- Это нечто вроде застав или таможен, которые встречают на своем пути души умерших людей, - объяснил Василий Иванович, благодаря книге уже точно знавший, что такое мытарства. – Мытарями у древних евреев назывались лица, назначаемые римлянами для сбора податей и пошлин. Стараясь извлечь для себя большую выгоду, они прибегали иногда даже к истязаниям. Эти мытари собирали пошлины с привозимых товаров на особых таможнях, или заставах, которые назывались мытницами, или мытарствами. Отсюда христианские писатели позаимствовали наименование для мест воздушных истязаний душ умерших.
Василий Иванович оглядел учеников – некоторые слушали его, что называется, с открытыми ртами – и продолжил:
- Первым мытарством, встретившимся Феодоре, и с которым неминуемо столкнется каждый из нас – было мытарство празднословия и сквернословия. Здесь злые духи потребовали отчета за каждое праздное и тем более ругательное слово, за дурные песни, неприличный смех и насмешки… Многое из этого было давно забыто Феодорой, но злые духи помнили всё! К счастью, Ангелы сумели защитить каявшуюся в жизни в этих грехах и вообще не отличавшуюся многословием Феодору, и они продолжили путь…
- До второго мытарства? – нетерпеливо воскликнул кто-то из девочек.
- Да, - подтвердил Василий Иванович. – Оно называется – мытарством лжи. Я думаю, мне не стоит долго останавливаться на нем. Вы сами хорошо знаете, что такое ложь. Но отныне теперь помните, насколько она опасна для человека! Далее шло мытарство осуждения и клеветы. За ним – объядения и пьянства. Потом – пятое мытарство лености. И шестое – воровства…
- Это что такое! – неожиданно прервал чтение возмущенный голос министра. – Думаете, раз в этом году 1000-летие крещения Руси, так вам уже все позволено?!
Василий Иванович оторвал глаза от книги и увидел, что на последней парте было уже не шевеление, а движение. Шторм! Цунами!!!
Ставший уже багровым, министр наклонился к директору школы и о чем-то грозно вопрошал его. Тот виновато разводил руками.
- Скажите, - грозно обратился тогда уже напрямую к Василию Ивановичу министр. – И сколько у вас этих, так называемых, мытарств?
- Двадцать! – с готовностью ответил тот.
- И вы что, все их собираетесь освещать?!
- Да, если, конечно, успею!
- А если нет?
- Тогда продолжу в конце следующего урока!
- А-а, ну-ну! – ничего хорошего не предвещающим тоном гневно бросил министр, поднялся из-за маленькой парты и тяжелыми шагами направился вон из класса.
Следом за ним – директор и вся свита.
- Чего это они? – после того как Василий Иванович разрешил классу сесть, спросил бойкий ученик.
- Наверное, думают, что их самих минуют эти мытарства! – пожав плечами, задумчиво ответил он. – А может, просто неинтересно…
- А нам – интересно!
