встретились. Уже в храме. На службе.
Увидев меня в клобуке и мантии, она низко поклонилась мне и спросила:
- Как звать-то тебя теперь?
Я не успел ответить, потому что меня начали приветствовать проходящие мимо монахи:
- Здравствуй, отче Тихоне! С постригом, отец Тихон! С началом новой жизни, отец Тихон!
- Значит, ты теперь – Тихон? – с полными слез глазами, догадалась Настя и, перед тем как уйти, прошептала: – Ну что ж, прощай…те!»
8
- Мам, здравствуй! Это я… - сказал он.
В церковном дворе Стаса остановил Григорий Иванович и протянул ему паспорт и билет:
- Держи и поезжай с Богом! Ангела Хранителя тебе в дорогу. Поклон родителям. Уверен, что все у вас будет хорошо.
- Спасибо! - обрадовался Стас, хотел сказать, что деньги за билет вышлет сразу же, оказавшись в Москве. Но Григорий Иванович не дал ему и рта раскрыть.
- Во славу Божию! – не заученно, а с особым чувством сказал он. И Стас понял, что все это сделано соседом не просто так. Может, и денег ему самому еле-еле хватало – он ведь пенсионер, и вставать ни свет ни заря не хотелось. Но он встал и купил этот билет, делая добро ближнему, как бы сделал это для Самого Христа!
Стас невольно даже порадовался за Григория Ивановича – ведь это же для его спасения, но деньги решил все-таки выслать.
В храме он с радостью увидел Соколова-старшего, который стоял, опираясь на костыли. На всякий случай позади него стояло кресло-каталка. Он хотел подойти к нему, но увидел отца Михаила и, побежав, протянул тетрадь.
- Ну что, изучил? – спросил тот.
- Да и, кажется, много понял!
- Ну, тогда иди и буди! – напутствовал его отец Михаил, и Стас во все глаза уставился на него:
- Как… вы ее тоже читали?
Священник с улыбкой взглянул на него:
- Конечно! А иначе ты думаешь, почему я не Макс, а отец Михаил?
- Тогда вы меня сразу поймете… - почувствовав, что теперь отцу Михаилу ничего не нужно долго объяснять и сбивчиво принялся умолять: - Я не хочу оставаться навсегда на мытарствах, я хочу исповедоваться – можно?
- Конечно! – разрешил тот. – Сам Господь сказал: грядущего ко Мне не изжену вон! То есть, идущего ко Мне не прогоню от Себя. Для этого и спрашивать не надо было, а сразу становиться в очередь. Вон за твоим другом!
Стас посмотрел в ту сторону, куда показывал священник и увидел стоявшего у аналоя, на котором лежали Крест и Евангелие, Ваню. Позевывая, он ждал начала исповеди.
Стас пристроился к нему и, в который раз, проверил: в кармане ли листок с грехами?
«Здесь!» – успокоился он. А то ведь уже и некогда было бы бежать за ним домой: отец Михаил вышел из алтаря, прочитал несколько молитв и кивком разрешил Ване подходить.
Тот подошел к аналою и начал перечислять свои грехи, виновато разводя руками, а потом, когда священник стал ему что-то выговаривать, оправдывался, еще больше помогая себе жестами…
Благословившись, наконец, у отца Михаила, Ваня направился к свечному ящику за записками о поминовении.
- Фу-фф! Еле допустил до причастия! – тяжело выдохнул он, поравнявшись со Стасом, и шепотом
