оказывается, ее отец Лев своими руками две недели под трубы копал. А положить их еще не успел…
Увидев опять приближавшегося священника, он аккуратно поставил лейку на землю и снова исчез.
- Все ходит, ходит сюда… - подходя, недовольно сказал отец Лев. - Нет, чтобы в школу ходить. Грамоту ведь в глаза не видел, зато кто где умер, когда у кого поминки, девятый день и сороковины - знает наизусть! И чего ему здесь нужно? Одна только бесхозяйственность от него!
- Да он наоборот здесь порядок наводил. Вот как старательно полил цветы! – заступился за юношу Александр и, поймав недовольный взгляд священника, примирительно добавил: - На храме ведь очень благодатно трудиться! Даже кирпич с места на место – и то как душеполезно перенести!
- То-то я гляжу, у меня почти весь кирпич со стройки воскресной школы утащили! – проворчал отец Лев и посоветовал. – Ты отца Игоря лучше бы не здесь ждал, а у ворот. Он у нас может появиться и сразу уехать по другим храмам, а то и в епархию. Все-таки благочинный!
- Вот спасибо! – поблагодарил Александр, направляясь к воротам.
И… сразу увидел юношу.
Он шел от только что открывшегося киоска и, щурясь от удовольствия, жевал. В заляпанной грязью руке у него было надкусанное пирожное.
Что-то нехорошее шевельнулось в душе Александра.
«Я ему последние деньги отдал, а он на них – лакомство! Да и вообще – хоть бы руки перед тем, как есть, помыл бы, что ли…»
И странно – словно услышав эти мысли, юноша на этот раз как-то обиженно шмыгнул носом и прошел мимо, ни о чем не спросив и ничего не сказав…
6
После воскресной службы, закончившейся, как обычно, после трапезы любви, проповедью слова Божьего и благодарственными молитвами, пресвитер попросил несколько человек – остаться.
Это были римляне, занимавшие весьма высокое положение в обществе.
Старый сенатор, переживший страшные времена Нерона и Домициана. Молодой римлянин со всадническими полосками на тоге. И личный помощник одного из самых богатых людей Рима – Публий Альбин.
- Чтобы не злоупотреблять вашим временем, которое, кстати, для всех нас сейчас дороже золота, я буду краток, - сказал пресвитер и сообщил, что, по приказу Траяна, началась настоящая охота на книги апостола Иоанна Богослова.
- Сведения точны? Хорошо проверены? – уточнил сенатор.
- Более чем. Мне лично передала их дочь императора – Дросида, - не стал скрывать всей правды пресвитер.
- Как! И она - тоже наша? – изумился молодой всадник, которого явно взволновала такая новость.
- Да, но разумеется, прошу нигде и никому не разглашать этого! – предупредил пресвитер. – Рискуя жизнью, она рассказала о мерах, предпринятых префектом претория…
- Траян что – сам сказал ей об этом? – с недоверием усмехнулся старый сенатор.
- Нет, но кому, как не тебе, знать, что в любом дворце стены имеют уши, то есть верных слуг и рабов! Один из них, будучи нашим человеком, раб префекта претория сообщил ей об этом, а она уже – мне!
- Если дело действительно настолько серьезное, то нужно немедленно снять одну, а еще лучше – несколько копий! – деловито предложил сенатор.
- Когда? – простонал пресвитер. - Я только сегодня ночью узнал об этом. В любой момент сюда могут ворваться люди префекта претория…
Он с тревогой прислушался к шуму за дверью, с облегчением выдохнул, когда тот затих, и с надеждой посмотрел на римлян:
