Мы - до нас

(оглядываясь на недовольно кашлянувшего мужа):

- Я это просто так… на всякий случай,

И на меня сердито не смотри!

Мономах:

- Ты понапрасну княжича не мучай,

А лучше дело… дело говори!

Гита

 (с недоумением):

- Какое еще может быть тут дело?

Мономах

- Тогда я сам напутствую его!

      (сыну, строго):

- Веди себя достойно, твердо, смело,

А главное – не бойся ничего!

Княжич согласно и быстро кивает, незаметно кулаком утирая нос.

Мономах

  (сыну):

- Ну вот, я все сказал. И – Бог с тобою!

Дай я тебя теперь благословлю

Вот так… так…так… отцовскую рукою!

Мономах осеняет сына большим крестом и только после этого целует в голову.

Мономах:

- И вытри слезы. Знаешь – не люблю!

В дверях снова появляется Ратибор и, похлопав по рукоятке меча, красноречивыми жестами показывает, что хан Кидан больше не будет ждать.

Мономах

   (Гите):

- Ну, что стоишь и ждешь беспечно?

Благословляй же сына, мать!

Гита:

- Что?.. А?.. Да-да, конечно!

(торопливо, вперемешку с частыми поцелуями, крестя сына):

Я плохо стала понимать…

Мономах, Гита и Святослав выходят.

Как только слуги выносят последний стол, в гриднице появляются Ратибор и Олбег.

Ратибор

(Олбегу - выгнав остававшихся слуг):

- Отряд готов?

Олбег:

- Да, если что – не медля!

Ратибор

(хмуро):