голову отца Тихона, снял крест и бросил на дорожную сумку, лежавшую рядом. Подрясник, наконец, распахнулся. Под ним оказался небольшой мешочек из красного бархата на тесемке и еще одно, теперь уже деревянное, распятие. Оно было крест-накрест привязано к телу. Мешочек Стас тоже снял и, сам не зная почему, бережно положил в сумку, а второй крест решил вообще не трогать.
Стас положил ладони на грудь выше этого креста и робко надавил - раз... другой... третий... Тут он вспомнил, что нужно дышать в рот, приблизился, насколько мог к губам отца Тихона и дунул, что есть сил...
- Этот метод называется «рот в рот» или, как говорится в сказке, «из уст в уста»! - важно объяснил он.
Ресницы лежавшего чуть приметно дрогнули.
- Давай еще! - обрадовалась Лена.
Стас, осмелев, принялся давить сильнее...
- Мама приедет, в мёдпункт его заберет и вылечит, правда? - щебетала девочка.
- Одна, без врачей? - усмехнулся Стас.
- Почему? Они к нам приезжают! Зубы лечат, втык инвалидам делают!
- ВТЭК! - засмеялся Стас.
- А еще раз в год плюрографию!
- Флюорографию!
- А чего тогда мама говорит, что всем наплевать на нее?
- Ой, не могу! - покрутил головой Стас. - Ты, Ленка, знаешь кто? Ты прямо бестолковый словарь русского языка!
- Сам ты зловарь! - обиделась девочка и, оглянувшись, воскликнула: - Ой! А вон и Нинка идет!
По дороге, в спортивной куртке и джинсовой юбке, быстрыми шагами приближалась девушка.
- А тебя Макс искал! - закричала Лена, бросаясь навстречу.
- Так это не он!.. - остановилась та, обнимая девочку. - А я уж думала, с братом что...
- Нет, это папа Тихон! - сказала Лена. - У него сердце болит. А мы ему изуственное дыхание делаем!
- Помогает?
- Еще как! Все время шепчет: «Прости меня грешного!».
- А зачем?
- Сильно грешный, наверно!.. - пожал плечами Стас.
Воцарилось неловкое молчание, которое оборвала Лена.
- Едут! Едут! – радостно закричала она, показывая на мотоцикл и следующую за ним «Ниву».
- Макс, Ваня!! – принялся перечислять Стас.
На повороте «Нива» обогнала мотоцикл и затормозила рядом с ними.
- А вот и...
Стас хотел сказать: «Твоя мама!», но не успел.
Дверца машины открылась, и из нее торопливо, словно пожарные у места пожара, вылез... его отец.
Глава третья
1
Стас вдруг почувствовал себя рыцарем...
Что может быть страшнее родительского наказания? Только одно - ожидание этого наказания!
Под этим Стас подписался бы прямо пальцем на пыльном карнизе.
Третий час он сидел в любимой, но уже без плеера, позе у раскрытого окна, дожидаясь отца.
Улица была пуста и равнодушна к его терзаниям. Чирикали беспечные воробьи. Гоготали встревоженные чем-то гуси. Предвестницы дождя - ласточки - скользили над пыльной дорогой.
Предвестник порки - ремень лежал на столе.
Мама подчеркнуто громко, как во время ссор с папой, гремела на кухне посудой.
