Он оглядел сновавших по двору рабов, убедился, что им нет до него никакого дела, и быстрыми шагами пошел по тропинке к видневшемуся в глубине сада деревянному домику. Здесь он толкнул рукой предательски заскрипевшую дверь и, еще раз оглянувшись, нырнул в темный проем.
Внутри царили сырость и мрак. Редкие иглы света, пробивавшиеся сквозь заколоченные окна, не столько освещали, сколько подчеркивали встретившую его темноту.
Бывшая кухня была завалена вещами, хранящими запахи, знакомые с раннего детства. Крисп на ощупь прошел через нее и оказался в комнате. Уверенно ориентируясь, он протиснулся в узкий проход между стеной и грудой отслужившей свой век мебели и оказался в известном только ему с матерью уголке. Сюда они приходили тайком от всех, чтобы помолиться Богу.
Мама...
Хоть и говорит отец Нектарий, что не следует тосковать по ней, а наоборот, должно радоваться, ибо она теперь - святая... Но все же - как трудно ему без нее!...
Он опустился на колени перед прадедовским грубым столиком, с резными ножками. Казалось, еще недавно они обедали за ним всей семьей. Потом отец выстроил новый дом, этот остался заброшен, и столик стал для них с мамой чем-то вроде домашнего алтаря. Он был поставлен так, что на него падали лучи света из расширенных щелей. Как всегда они вырывали из темноты свиток папируса с молитвами, бережно завернутые в чистую тряпицу кусочки Агнца, которые выдавал в день Господень - воскресенье - отец Нектарий, чтобы можно было причащаться в течение недели, и, связанный еще мамой из двух ивовых веточек, крест. Мальчик взял его в руки, с благоговением поцеловал и начал молиться:
- Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос!
Как учил отец Нектарий, он просил у Бога спасения всем христианам, здравия и мудрости императору Децию, приобщение к истинной вере отца и прозрения всем тем, кто еще не верит в Христа. Отец Нектарий, читая во время службы Евангелие, однажды поведал, как два самых первых ученика Христа, пойдя за Ним, спросили: «Равви! (что значит: учитель!) где живешь?» «Пойдите и увидите!» - ответил им Христос. Потом уже апостол Филипп, призванный самим Христом идти вслед за Ним, позвал еще одного ученика. Но тот засомневался, и тогда Филипп тоже сказал ему: «Приди и виждь!» И тот пошел, увидел и уверовал…
Вот и Крисп хотел, чтобы каждый человек на земле сказал тоже: «Господи, где живешь?». И услышал в ответ: «Приди и посмотри!». А дальше… дальше уже не смог бы жить, как и он, без Христа!
- Отче наш, сущий на небесах... - беззвучно шевелил он губами, не сомневаясь, что Господь слышит его. Напротив, скажи кто ему сейчас, что это не так, и он несказанно бы удивился.
- Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день...
«Нам» - потому что так много было за воротами людей, у которых не было даже кусочка хлеба, не говоря уже о теплой одежде и крове - ни-че-го...
Как ни увлечен был Крисп, слух его уловил приближающиеся шаги, протяжный скрип двери, и...
- Проходи, Скавр, не бойся!
Мальчик весь сжался - это был голос отца.
В ответ на приглашение раздались по-солдатски твердые шаги управляющего.
- Завтра я уезжаю, возможно, надолго... - как-то задумчиво начал отец. - И хочу дать тебе важные указания!
- Слушаю, Марцелл!
- Ты, наверное, удивился, что я даю тебе их не в своем кабинете?
- Да!
- А здесь, куда я запретил входить не только рабам, но и тебе?
- Д-да...
- Дело в том, что этот разговор не должна слышать ни одна живая душа. А сюда не заходит никто, даже я!
- Давно хотел спросить тебя, но не решался... Почему?
- Как бы это тебе объяснить: здесь, в этом доме похоронено мое счастье... Ты человек новый, я взял тебя управляющим уже в свой дворец. Наверняка, от рабов ты знаешь, что я был женат, что у меня было трое детей, и мы раньше счастливо жили в этой лачуге. Думали, так будет всегда, но боги рассудили иначе. Сначала попал под копыта лошадей
