— Нашли! — крикнул я.
Аркадий стоял на самом краю платформы. Лицо его побледнело.
Место обнаружения Николай и Боб отметили буйком. Мы все по очереди сплавали туда. По белому сверкающему шнуру я снова опустился на дно. Галька вокруг цилиндра была уже разрыта. Это был действительно цилиндр, но железный. В царапинах, которые сделали ножами наши товарищи, светился оранжевый тлен.
Конец цилиндра очистили от водорослей и раковин. На выпуклой крышке отчетливо проступили головки заклепок. Это была часть вспомогательной паровой машины или насоса…
Мы собрались на палубе «Минина». Ощущение неудачи сделало нас необщительными. В тот вечер мы мало разговаривали между собой. Аркадий отказался от ужина.
Проснувшись поутру, мы заметили в море черную точку. К нам шел катер.
С Изменного подходил сейнер. Он ткнулся носом в гальку. С катера спрыгнули и побрели к нам два человека. Впереди шел в торжественном голубом костюме Василий Степанович, позади него семенил маленький незаметный Белов.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Мы рассказали Белову, как идут дела.
Николай взял карандаш и нарисовал на пустом почтовом конверте два камня и груду железного лома между ними.
— Вот, — сказал он, — средняя часть тут, а остального ничего нет.
— А важно бы найти, — отозвался Белов.
— И тут искали, и тут. Ничего! — Боб описал карандашом вокруг «Минина» замысловатую петлю.
— Осмотрите все дно.
— Смотрим.
Белов разложил на столе привезенную им карту, накрыл ее калькой. Тонко отточенным карандашом нарисовал в центре аккуратную восьмерку — Два Брата — и нанес черный прямоугольничек — «Минин».
Он работал молча.
Описав вокруг прямоугольника радиусом сто метров круг, инспектор стал разбивать полученную фигуру на квадраты. Сторона каждого получилась у него двадцать пять метров. Его карандаш скользил по кальке не останавливаясь. В центре каждого квадрата Белов ставил точку, писал номер и около него в скобках два числа.
— Что это? — спросил Аркадий.
— Направления. На «Минин» и на Два Брата, — объяснил я. — Пеленга.
— Нужна бочка, — сказал Белов.
— Зачем? — не понял Аркадий.
— Отмечать квадрат, в котором работаете.
Боб кивнул.
— Могу привезти. Запросто. Только отпустите к рыбакам.
— Давай…
Посещение «Минина» (мы вшестером отправились на него в тот же день) внушило Белову какую-то мысль.
Он долго ходил по платформе, заглядывал в проломы, измерял маленькой рулеткой надстройку — вернее, остатки ее стен.
— Хорошо бы найти якоря. Хотя бы один, — сказал он наконец Николаю.
— Поищем.
Пообещав вернуться в конце месяца, уехал Василий Степанович. С ним ушел на Изменный Боб.
На другой день он привез оттуда железную бочку. Ее поставили в центре первого квадрата.
Однако, когда мы на следующий день вышли в море, чтобы обследовать этот участок, бочки мы не нашли.
— А ведь была? Черт-те что! — бормотал обескураженный Боб.
Мы плавали взад-вперед.
Белов, который сидел в лодке, рядом со мной, морщился. Бесцельно бороздить море он считал вредным делом.
— Разве это бочка! — сказал он. — Темная, ржавая. Она и сейчас где-то рядом, да ее не увидишь.
Николай сплюнул…
Боб привез с Изменного три новые бочки и выкрасил все три в ядовитый алый цвет.
— Вот теперь хорошо. Очень красивые бочки! — сказал Белов.
С этими дела пошли веселее. Утром приходил бот, мы грузили на него акваланги и отправлялись обследовать очередной квадрат.
Бочка находилась легко. Она красной точкой вспыхивала в темной воде, лучась подходила к борту. Бот становился около нее на якорь, и пара водолазов уходила под воду. Оставшиеся сидели на носу катера и смотрели, как всплывают из-под воды, рисуя отчетливые дорожки, пузыри. Дорожки накладывались друг на друга. Если Николай оставался наверху, он время от времени опускал под воду металлический стержень и ударял по нему молотком. Это он сообщал водолазам, что они работают в видимости катера и что все в порядке.
Если водолазы долго не слышали сигнала, они всплывали. Над водой показывался, как тюленья голова, капюшон гидрокостюма, вспыхивало стекло маски. Человек внимательно смотрел в сторону катера и снова скрывался под водой.
Несколько раз к нам наведались рыбаки, — их траулеры ловили у Изменного сайру. Они внимательно выслушивали Николая и придирчиво исследовали костюмы.
— Да ничего в них особенного нет, — раздраженно говорил Николай.
Старший из рыбаков неторопливо кивал и, продолжая вертеть в руках автомат дыхания, прикладывай ко рту загубник.
Проверив его, рыбак всегда смягчался и вступал в разговор, сообщая о «Минине» каждый раз что- нибудь новое и фантастическое.
Николай отходил, а место его занимал Аркадий. Он с удовольствием выслушивал очередную историю, доставал записную книжку и подробно заносил в нее новый рассказ.
— Что ты морочишь им головы? — спросил я его однажды, когда рыбаки ушли.
Аркадий обиделся.
— Ничего ты не понимаешь, — сказал он. — Во-первых, это легенды. Страшно интересно, как одно и то же событие — гибель корабля — дает начало разным рассказам. Во-вторых, ты пропускаешь их мимо ушей, а я слушаю внимательно и вижу: есть общие моменты, подробности. Они переходят из рассказа в рассказ. Они не могут быть случайной выдумкой, они отголосок подлинных событий. Вот, например, драконы — я отвлекусь, — как ты думаешь, могли люди в разных частях земного шара без средств связи, книг, разобщенные языковыми барьерами, придумать всюду одно и то же — змееподобное существо с лапами и крыльями? Могли? Нет. То-то… Значит, на памяти людей, пусть на заре человечества, но когда уже существовала устная традиция, люди сталкивались с вымирающими ящерами. Я в этом убежден…
Шли однообразные и томительные дни поисков.
Наконец произошло событие, которое опять взволновало всех, — была сделана еще одна находка. И сделал ее самый спокойный и наблюдательный из нас.
Николай уже заканчивал осмотр своего квадрата, расположенного на этот раз точно на север от обломков, и возвращался, когда решил по пути еще раз внимательно осмотреть дно, над которым мы
