бестолковое сборище гражданских, которые спорят из-за любой ерунды. Мы выполняем приказ. Я здесь командую. Это все.
Церис поморщился:
— При всем моем уважении, я хотел бы предложить альтернативный вариант.
Медик-клирик Гаст покачал головой:
— Я как-то не видел, чтобы ты поступал так, пока командовал миссией Рафен. Я как-то не заметил, что ты обсуждаешь приказы, когда Кровавый Ангел командовал стрелять. А теперь за старшего Расчленитель и ты недоволен?
Церис одарил Гаста тяжелым взглядом:
— То, что ты не слышал ни одного вопроса, не означает, что я во всем соглашался с сержантом Рафеном, — он отвернулся, — эта миссия слишком важна, чтобы идти на поводу у сильных эмоций. Выбор следует делать, основываясь на холодной логике, в противном случае мы проиграем.
На другой стороне комнаты Аджир мрачно кивнул.
— Насколько я успел понять моего… мудрого брата Цериса, он сказал бы это, даже если бы сам Лорд Сангвиний руководил нами.
— Не сомневаюсь, — ответил Нокс, — и ты всегда волен высказывать свое мнение.
Он произнес это таким образом, что фраза казалась одновременно непринужденной, но в то же время и угрожающей:
— Но я не буду его слушать.
Пулуо, огромный молчаливый воин с тяжелым болтером за спиной, заговорил впервые с тех пор, как они собрались:
— Ты уверен, что он погиб?
Довольно долго никто из них не решался заговорить. После чего Церис глубоко вздохнул:
— Уверен… я бы не стал употреблять это слово. Пути варпа нечасто дают полную уверенность. Постоянная изменчивость — вот природа имматериума.
— Тогда в чем ты уверен, псайкер? — потребовал ответа Кейн. Молодой космодесантник злобно вышел вперед на два шага, игнорируя Туркио, поскольку Кровавый Ангел протянул руку, дабы остановить его.
— Скажи нам!
Церис встретил горящий взгляд Кейна:
— Я не улавливаю мыслеслед брата-сержанта Рафена. В атаке кракена было столько животной боли и мучений, к тому же были искажения после разрушения пси-камня Зеллика… Когда этот туман рассеялся, и у меня появилось возможность сконцентрироваться, я не ощутил его. Рафен мог находиться в недосягаемости моего разума, или он мог…
Церис сделал паузу:
— Пропасть в глубине океана, — он махнул рукой, — я старался искать на как можно большей площади — но не поймал ни единого телепатического следа. Чем ближе мы подходим к крепости, тем сильнее затуманен варп.
— Остров Байла защищен от тиранидов. И не только преградами, которые можно потрогать руками, — мрачно молвил Туркио.
— Ты не сказал ничего нового, — произнес Нокс, в его словах сквозило раздражение, — мы ходим кругами.
Церис покачал головой:
— Вы должны прислушаться ко мне, сэр. Мы уже у цели. Нам нужно лишь связаться с 'Тихо' и 'Габриелем' и отдать приказ об атаке. Дайника-5 должна быть уничтожена. Теперь у нас нет другого пути. Мы не можем рисковать поражением.
Эйген ощутил прилив раздражения:
— Мы все еще можем сражаться! Даже Сов вступит в схватку, если мы его выведем из исцеляющего транса.
Гаст нахмурился, чувствуя себя неловко от такого предложения:
— Возможно…
— Брат Церис говорит не о численности воинов, — молвил Пулуо, — он говорит о том, что мы ставим всю миссию под угрозу.
— Объясни! — насупился Кейн. После того, как астартес отбились от кракена, 'Неймос' рискнул войти в лабиринт каньонов вдоль морского дна; подводная лодка маскировала свое продвижение ценой скорости и времени. Такая тактика была необходима из-за курсирующих по поверхности судов.
— Есть шанс, что Рафена могли поймать. Слабый. Но все же такую возможность мы не можем игнорировать.
Кейн напрягся:
— Брат, ты говоришь о том, что сержанта так быстро мог сломать Байл и его прихвостни? Ты считаешь, что он перед ними растеряет все свое мужество?
Губы космодесантника скривились:
— Да он скорее умрет!
— Мы говорим о Фабие Байле, — рискнул высказаться Гаст, — он — один из величайших воинов Хаоса, он повелевает миллионами ужасов. Мы не знаем, какие страшные методы он может применить.
— Наша цель может знать о нашем приближении, — молвил Церис. Нокс скрестил руки на груди:
— Байл осквернил священную реликвию всех Сынов Сангвиния и, убив наших братьев, сбежал с Ваала. Конечно же, он знает, что мы придем! Такое преступление никогда не останется без ответа! Ну и что это меняет? Что если он выжал из Рафена все, что тот знает? Это неважно. Наша миссия от этого не меняется. Мы должны найти Байла и убить его, даже ценой всех наших жизней, если это потребуется. Сержант Рафен получил такой приказ. И я буду его придерживаться.
— Я не против, — ответил псайкер, — я только сомневаюсь в средствах достижения цели. Если на планету обрушить циклонные торпеды, ничто не выживет.
— Включая нас, — заметил Аджир, — так что мы погибнем в любом случае. Но если мы преуспеем в наземной операции, тогда экипажу этих двух кораблей не нужно будет последовать за нами в ад.
Эйген кивнул:
— Если 'Габриель' и 'Тихо' приблизятся, дабы запустить свой смертоносный груз, оба судна будут разорваны на части орбитальными черепами-стрелками и множеством орудий дальнего радиуса, расположенных по всей цепочке островов. А если нет, они все равно тогда будут бомбить планету.
Церис взглянул в его направлении:
— Но тогда уже может быть слишком поздно. Каждую секунду, что мы мешкаем, мы даем Фабию шанс подготовить побег. Спрятанный корабль, может быть, или варп-туннель, как тот, что он использовал, чтобы сбежать из цитадели Виталис. Мы все знаем, что враг сбежит, если мы дадим ему такой шанс. У него духу не хватит встретиться с нами лицом к лицу.
Нокс вышел в центр комнаты:
— Этот трусливый вор, который выкрал священную кровь, должен умереть, и он умрет.
Но возмездие не должно свалиться на него с высоты триста километров, от нажатия кнопки на пусковой установке! — он поднял руку в доспешной перчатке, и медленно сжал пальцы. — Наши корабли будут хорошим предупреждением для этого сукиного сына. Но подохнет он от рук одного из нас — и должен увидеть это. Мы вернем фиал, или уничтожим, чтобы не достался врагу. Мы должны это сделать. Наша честь требует не меньшего.
Он по очереди взглянул на них всех, его холодные глаза буравили воинов:
— Если мы этого не сделаем, значит всё, что нам пришлось перенести: поражения и неудачи, клятвы, которые мы давали, братья, которых мы потеряли, искалеченные воины и убитые… все это — ничего не будет стоить.
— А честь — гораздо важнее жизни, — спокойно произнес Церис.
— Это утверждение, брат? — спросил Туркио, — Или ты задаешь этот вопрос нам?
— Вы получили приказ, — Церис не взглянул на него, в его голосе слышалось смирение, — так какая теперь разница?
