тот рухнул агонизирующей, искалеченной грудой.
Рафен отбросил то, что осталось от импровизированного оружия, поднырнул под гудящий взмах косы сбоку и перекатился вперед. Пяткой он раздавил глотку минотавру, дабы полностью вывести его из сражения. Он собирался подобрать оружие минотавра, когда ощутил странное, легкомысленное состояние. Паразит пытался остановить бой, старался замедлить его, вбрасывая в кровь изнуряющий яд. Он стряхнул это состояние и столкнулся с последним из трех — собакоподобным, который гавкал на него и пытался тяпнуть. Собака-мутант был ростом почти с Астартес, к тому же у него были волчьи челюсти, полные зубов-кинжалов. Он заревел и ударил своим оружием.
Кровавый Ангел зарычал от боли, когда по груди прошелся мощный электрический разряд, и ощутил, как заголосил в ответ паразит. Собакоподобный широко открыл свою пасть, намереваясь откусить кусок плоти с плеча. Рафен увернулся и выкинул вперед руки, схватился пальцами за открытую пасть зверя. Используя набранную сростком скорость, он крутанулся, и оторвал голову существу. С влажным звуком раздираемой плоти, фонтаном ударила кровь.
К тому времени, когда мутант-обезьяна достаточно пришел в себя, чтобы атаковать, Рафен уже вооружился двумя электрокосами. Он парировал удар сверху и сблизился, после чего вытолкнул обезьяну из клетки на каменный пол снаружи. В луже крови и пасты поблизости лежало остывающее тело сервитора.
Как только двое сражающихся появились снаружи, тут же сверху начал бить лазерный огонь. Рафен помнил, что сверху кружили стражники — летучие мыши, мощным взмахом он отправил одну из кривых кос в грудь существу в небесах. Не теряя ни секунды, он перекувырнулся к обезьяне и стремительным, жестоким потоком ударов в голову, прикончил зверя.
Существо упало в грязь. Рафен встал, мокрый от крови и обдуваемый ветрами. Он ощутил необычную нехватку кислорода: снова активизировался паразит. Ему нужно было как-то компенсировать это вредоносное воздействие — против обычных головорезов, вроде сростков, он по-прежнему имел преимущество, даже если бы дрался с завязанными глазами, но эта угроза была намного существеннее. Рафен огляделся и определил свое местоположение. Весь комплекс казался странно притихшим. Не было слышно ни воя сирен, ни тревожных криков. Только стабильный стон ветров.
Он осмотрелся и увидел вершину башни, сооружение, которого так страшился Тарик, было едва видимо за кромкой кратера. Он кивнул сам себе. Там находится его цель. Кровавый Ангел сорвался на бег, стараясь держаться теней.
НАСТОЯЩИЙ враг ждал его на кромке склона, прямо перед железной, тяжелой, опускной решеткой, охраняя туннель к склону. Фигура стряхнула с себя серовато-коричневую тунику и пинком отшвырнула ее прочь. Под ней не оказалось ничего, чтобы напоминало одежду. Вместо нее, враг был обмотан чем-то, что было похоже на одну длинную полоску кожи, которая кольцами охватывала изогнутые конечности и гибкий, худой торс, кажущийся почти эльдарским. Пояса из цепей и булавки из красной стали держали всю эту конструкцию вместе. У опутанного на груди висели небольшие пистолеты и бритвенно-острые клинки.
— Чейн, — Рафен замедлился и стал осторожно приближаться, — твоя клетка не сдержит меня.
Воин-андрогин рассмеялся:
— Ваш род столь предсказуем, Астартес. Вы всегда говорите одно и то же, но потом сожалеете. Скажи мне, у вас был специальный курс во время обучения, на котором вас учили высказываться такими банальностями?
Бесполая фигура склонила голову набок:
— Ваши учителя правда преподавали вам, как высказываться напыщенно и торжественно?
— Это дар, — с усмешкой ответил Рафен, — к тому же, кажется, мне столь же быстро наскучил твой голос, как и тебе мой.
— Ох, хорошо, — ответил Чейн, — значит меньше болтовни. Больше дела.
Андрогин сделал пируэт и отбросил жилетку с оружием, после чего ладонью поманил к себе Рафена. Чейн кивнул ему:
— Никакого дистанционного оружия. Повеселимся с холодным.
Кровавый Ангел прищурился. Посреди руки Чейна были длинные, вертикальные разрезы, словно какие-то странные стигматы. Он все еще рассматривал их, когда раны внезапно открылись и оттуда появились длинные, влажные кинжалы из серых костей. Чейн атаковал полосующим, ниспадающим взмахом, и Рафен увернулся, услышав, как по воздуху просвистели костяные стилеты. Он ответил подсечкой, которую Чейн с легкостью избежал, андрогин издал вздох от удовольствия. Казалось, что он рассматривает бой как какую-то игру.
— Наслаждайся, пока можешь, уродец, — прошипел Рафен. Чейн изобразил оскорбленное выражение лица:
— Какие грубые слова. Как они меня глубоко ранили.
— Будет еще хуже, — Рафен ткнул оставшейся электрокосой и промахнулся на какую-то долю миллиметра. Шоковый ореол задел плечо Чейна и воин дернулся, когда по нему прошел разряд. Напряжение было огромным, но андрогин только зашипел:
— Ты думаешь, что намного лучше меня, — произнес Чейн, кружа рядом, осторожно сохраняя дистанцию недосягаемости холодного оружия, — но правда в том, что твой род устарел, космодесантник. Я есть его продолжение, дорогой Рафен. Я — Новый Человек.
— Человек? — повторил Кровавый Ангел. — Это под вопросом.
— Я думал, что твой Орден понимает красоту. Ты зря меня ненавидишь за то, что я столь изящен, — со смешком огрызнулся тот, — это унижает тебя.
Чейн снова атаковал и Рафен умудрился избежать порезов груди и рук, но рукояти извергнутых костяных клинков все равно попали ему в голову, удар был столь силен, что почти оглушил его. Личинка заворочалась в груди Рафен, и он подавил острое желание ударить по ней. Паразит, казалось, ощущает непосредственную близость чемпиона Хаоса.
— Ваш род уже износился, — подначивал Чейн, — за десять тысяч лет шаблон Адептус Астартес нисколько не улучшился. Я, с другой стороны, произведение гения. Не просто следующее поколение, а намного лучше.
Он снова хекнул и ударил Рафена в ногу, кончик ножа порезал кожу.
— Ступенькой выше. Астартес Новус Супериор. Новый и улучшенный.
— Как скажешь, — ответил Рафен, поймав один из костяных-клинков рукой. Он ударил навершием косы, и кость треснула посередине, андрогин крякнул от боли.
— Ну не так уж и улучшен, как я посмотрю, — он бросил взгляд на решетку, Чейн оттеснял от нее, держал его в стороне.
Рафен догадался, что на помощь спешат другие Новые Люди, и осознал, что бой нужно заканчивать как можно быстрее. Фарфоровое белое лицо Чейна покрылось бисеринками пота. Сломанный клинок убрался обратно в руку, и андрогин крутанулся, орудуя оставшимся кинжалом, словно дуэлянт.
— Ты силен, — произнес он, — но слаб внутри.
Он постучал по своей голове, его глаза были широко открыты, и в них светилось безумие:
— А вот здесь. Пуст. Ты следуешь тупым догмам и никчемным мифам, созданным трупом на троне, потому что у тебя ничего нет.
Чейн захихикал:
— Твой мир не меняется, Кровавый Ангел. Он покинут и разлагается. А мой? Мой устремлен вперед, растет и эволюционирует. И это дар Магистра Фабия! Он видел прошлое и теперь строит будущее.
От оскорблений этого существа, внутри Рафена забурлила боевая ярость:
— Все еще болтаешь? А как же 'меньше слов'? Это все, на что ты способен?
В груди возник колючий жар, который распространялся от места заражения.
— Я тебя разозлил? — огрызнулся Чейн. — Кажется да! Ах, если бы ты был таким как я, и сражался с улыбкой на устах…
Игнорируя тупую боль, Рафен обманным движением ушел вправо и в самый последний момент изменил направление. Пройдя защиту Чейна, он ударил. Андрогин достаточно стремительно отреагировал, дабы убийственный удар Кровавого Ангела не завершился, но все же получил болезненное попадание,
