— Ну и в чём проблема? — наигранно бодро осведомился он.
— Разве не догадываешься? Я хочу, чтобы мы снова были вместе.
— Пойми, Вин, но в одну реку дважды не входят. Лучше и не пытаться, ничего хорошего не получится. Я благодарен тебе за всё, что между нами было, но сейчас… давай останемся просто друзьями.
— А я думаю, мы ещё станцуем вместе, — в обманчиво-мягком голосе китаянки прорезался металл.
— Извини, но в таком случае нам не о чем больше разговаривать.
— Ошибаешься. Ты ещё пожалеешь, что променял меня на драную испанскую кошку и тупую австралийскую тёлку!
— Не смей так говорить о них!
— Захочу — и буду. Попробуй меня остановить!
— Понадобится — придётся.
— Слабак! У тебя не хватит сил на это! Даже ударить меня не сможешь!
— Если другого способа не останется — увидишь, смогу или нет.
— Пустые угрозы! Ты всегда был размазнёй!
Терпение Эрика наконец-то лопнуло. Но стоило сделать шаг с намерением влепить обидчице затрещину, как навалились слабость и безразличие к происходящему вокруг. Не осталось сил даже отреагировать на торжествующую реплику Вин:
— Теперь видишь, кто из нас прав?
В глубине её глаз вспыхнул зелёный огонь.
— На колени!
Как ни сопротивлялся разумом, но тело уже не принадлежало ему, став послушной марионеткой чужой воли.
Глава 23
Лишь пару часов спустя окончились мучения — слегка приустав, Вин выставила его за дверь, издевательски добавив на прощание:
— Неплохо потрудился, дорогой, завтра продолжим!
Измотанный душевно и телесно, Эрик поплёлся к себе. Уже не до приключений — болит внутри, будто в пыточной камере побывал. Как она могла так поступить?!? В конце концов, в их расставании больше её вины! Наверное, надо было ещё тогда расставить все точки над i, не давать повода думать о возможности ренессанса в их отношениях. Но кто же мог предположить подобный финал?
Однако какой изощрённостью и коварством нужно обладать, чтобы втайне от остальных насобирать на крутую магию и хладнокровно пустить её в ход, упиваясь страданиями беспомощной жертвы. Похолодев от неприятного предчувствия, он торопливо расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Так и есть — поверхность металла почернела и потрескалась, амулет больше не в состоянии защитить своего хозяина.
Что ж, ты верно служил мне, с грустью подумал Эрик. И даже спасал не раз. Починить вряд ли получится, придётся приобретать новый. А прежний оставить на память — выкинуть рука не поднимется.
Хорошо хоть, никто не встретился по пути, иначе не обошлось бы без расспросов. В тот момент вообще никого и ничего не хотелось видеть, тем более объясняться по какому-либо поводу. Беглого взгляда на отражение в зеркале хватило, чтобы ускорить шаг.
Закрыв за собой дверь, он некоторое время загнанным зверем метался из угла в угол, а потом в изнеможении повалился на кровать. Слёзы глубочайшей обиды и ярости на собственное бессилие душили его; и никому в целом свете не облегчить страдания. Вин чертовски правильно рассчитала — гордость не позволит ему поделиться случившимся даже с друзьями.
Чуть оклемавшись, Эрик отправился в душ. Горячая вода успокаивала нервы, заодно очищая кожу. Жаль, ей не по силам смыть грязь низменных побуждений и растворить без остатка неприятные воспоминания. Избавиться от которых тем сложнее, чем сильнее желание вытравить их из памяти.
Но всё же после пребывания в душевой стало легче. Главное — вернулась способность мыслить логически. Разумеется, Вин нельзя оставлять безнаказанной, но избивать до полусмерти или Гнилую Болезнь напускать, как предвкушалось вначале, всё же крайности. Нет, нужно изобрести нечто оригинальное, чтобы убить сразу двух зайцев — и наказать примерно, и дать понять неправоту поступка, чтобы в будущем не возникало искушений повторить попытку.
Обдумывание планов реванша, однако, пришлось отложить на потом. Молнией сверкнуло — нужно немедленно предупредить Рут! Упиваясь собственным превосходством, в промежутках меж издевательствами Вин твердила — это, мол, только начало, скоро она доберётся до всех, кто имел наглость встать у неё на пути. Насколько велик «чёрный список» неизвестно, но лучше не откладывать на потом.
Чтобы избежать встреч с кем бы то ни было, Эрик запер комнату изнутри и через окно выбрался во двор замка. Уже стемнело, и железные «швейцары» затворили ворота до утра. Риск наткнуться на любителей прогулок под луной минимален, к тому же их обычно видно и слышно издалека. Сложнее вот так сразу определить нужное ему окошко, ещё не приходилось им встречаться после заката. Не хотелось бы поднимать шумиху, постучавшись не по адресу. Придётся поднапрячь мозги, вспомнив расположение комнатушек однокурсниц относительно друг друга. Если не ошибся, считать придётся до двенадцати.
Вначале на его тихий стук никто не отозвался. И лишь после четвёртой попытки, когда Эрик уже и не рассчитывал на удачу, занавески шевельнулись, выдавая чьё-то присутствие. Секунду спустя осторожно приоткрылись ставни.
— Эрик? — удивлённо и в то же время обрадовано воскликнула Рут, старательно пряча заплаканные глаза. — Ты чего отсюда?
— Решил, так безопаснее. Неспокойно нынче в нашем королевстве.
— Ох, и не говори. Хорошо, что пришёл. Сможешь забраться внутрь?
— Без проблем.
Подтянувшись, Эрик проворно забрался в комнату и заключил её хозяйку в объятья.
— Почему грустная? — нарочито бодро поинтересовался он, хотя у самого на душе скребла целая стая кошек. — Не из-за Вин случайно?
— Как ты угадал??
— Не повезло первым попасть под раздачу. А когда немного очухался, поспешил предупредить. Вижу, опоздал. Хуже всего — не смог противостоять, настолько мощный гипноз. Защита — и та не выдержала. Вот, смотри!
— У меня то же самое, — горестно вздохнула Рут, доставая собственный амулет. — Теперь мы оба беззащитны.
— Выстоим. Если будем держаться вместе, — и, желая приободрить, подарил долгий чувственный поцелуй.
— А теперь рассказывай, что между вами произошло.
— Ой, даже вспоминать противно! Лучше ты признавайся, чего вдруг Вин взбесилась.
— Я знаю? Иду по коридору, никого не трогаю, тут она навстречу. Чуть не плача попросила помощи, а едва заманила к себе, тут же парализовала и издевалась по полной программе. Как именно — промолчу, иначе будет много матерных слов.
— Давай так: ты свою историю, а я свою. И пусть останутся между нами!
— Если не удержусь от трёпа, разрешаю в ответную распространять обо мне любую порочащую информацию. Ну и?
— Тебе первому начинать! Кто здесь джентльмен? Вдобавок Вин утверждала, будто ты до сих пор в неё влюблён. Это правда?
