строителям.
– Здорово! – громко и бодро сказал им.
Те, не вставая, мыкнули в ответ, покивали.
– Кто тут бригадир у вас?
– Ну я. – Поднялся немолодой, кряжистый мужчина, с хитрецой в глазах, но лицом простой, даже несколько (может, показно) глуповатый. – Я бригадир. – Он оправил свежестиранную, с застаревшими масляными пятнами спецовку, пожал протянутую Балташовым руку.
– А я директор здешний, – представился Георгий Михайлович и спокойным голосом стал объяснять: – Вот что, товарищи. Нам ваша помощь требуется в смысле установки котла. Старый выкинуть, новый на его место поставить. И все дела, в общем-то. А трубы там подсоединить, стену отремонтировать, крышу заново настелить, это уж, извиняйте, мы сами как-нибудь.
Бригадир отрицательно мотнул головой:
– Не пойдет. У нас путевка: ремонт котельной. Вот бетономешалку привезли, кирпич, цемент.
– Чья у вас путевка?
Бригадир замялся было, потом указал глазами на бумажку в руке Георгия Михайловича:
– Н-ну, Анохина, начальника СМУ нашего.
– А он-то каким, извиняюсь, боком?…
– Как это – каким? – Голос бригадира снова окреп. – СМУ наше подрядили вести у вас работы… Установка котла, ремонт котельной.
– Интер-ресно! – усмехнулся завклубом, тронул Балташова: – Можно вас на пару слов?
Отошли. Андрей Николаевич возмущенной скороговоркой зашипел:
– Понимаете, им намного выгоднее произвести полностью ремонт. В накладной – одно, а они используют в пять раз меньше. Вот и налево, на коттеджи свои… а нам расплачивайся. Нельзя соглашаться, Георгий Михайлович, ни в коем случае! На котел подали заявку, заплатили, так пусть поставят и едут…
– Да это-то ясно, – кивал, закуривая, Балташов. – Но видишь, у них свои задумки. Вряд ли сторгуемся.
– Что ж делать?
Директор пожал плечами.
Вернулись к строителям.
– Ребята, устанавливайте котел, а остальное – мы сами как-нибудь, – по-простецки предложил Георгий Михайлович.
– Да нет, – бригадир невесело улыбнулся, – не пойдет так. Говорили уже…
– Ну а как? – теряя терпение, спросил Балташов. – У нас договоренность только на котел была. Зачем нам цемент ваш, когда у нас его пол-ангара вон!..
И опять начался нудный, ни к чему не ведущий спор. Строители лениво курили, полулежа на травке, гоняли по кругу канистру с пивом. Поблизости стояли несколько старух, слушали спорящих, о чем-то шепотом переговаривались. С разных концов села слышалось рокотание приближающихся к конторе тракторов.
– В общем, это, – решил Георгий Михайлович, – сейчас мы с завклубом попытаемся дозвониться до СМУ вашего, в администрацию… И вы тоже, пожалуйста, с нами.
– Да что я? – Бригадир пожал плечами, но все же пошел за Балташовым и Андреем Николаевичем.
Снова долго мучил директор телефон у себя в кабинете, но не добился никаких результатов – никого из начальников на месте на оказалось.
– Замкнутый круг какой-то! – Балташов с силой бросил трубку на рычажки. Телефон обидчиво звенькнул.
Неизвестно, сколько бы тянулась эта история, но тут появился перепуганный учитель труда, сообщил:
– Жгутович приехал, Георгий Михайлович!
– Чего?
– В школу приехал. Оказывается, совещание у них с Зинаидой Петровной, завучами, – опасливо поглядывая на незнакомого – на бригадира, – говорил трудовик. – Мне вот велели вам сообщить.
– Ну, ну… – Балташов зашагал на улицу; за ним, словно свита, завклубом, бригадир и учитель труда.
Перед конторой выстроились гуськом четыре стареньких трактора «Беларусь» с прицепами, обтянутыми изнутри брезентовыми тентами.
– Вот, что собрал, – идя навстречу Георгию Михайловичу, сказал Саманов.
– А где остальные?
– Два в ремонте, один черт знает где… не нашли. Да и с горючим… оказывается, мало совсем.
– Как это мало совсем?!
– Ну…
– Запасли же… Сколько тонн у вас было?
Никто не знал.
– Тьфу, мать вашу! – в досаде сплюнул Балташов, наскоро проверил пару прицепов, повернулся к агроному: – Сам контролируй, понял? У меня тут… Ладно, езжайте.
– А куда ссыпать?
– Вези на пекарню, у них найдется место. Зерно сухое… Ну, под любую крышу засунь пока.
– Я-асно, – вздохнул Саманов, полез в кабину головного трактора.
«Беларуси» запыхтели, звеня прицепами, поползли по улице.
– А мне что делать, Георгий Михалыч? – спросил от мотоцикла Димка. – Может…
– Будь здесь, еще кататься и кататься сёдня.
– А на пруд можно? Десять минут!
– Димка, уволю!
…Возле школы две казенные «Волги». Одна черная, другая светло-серая. Из черной «Волги» слышится эстрадная песенка – девичий голосок весело вопрошает: «Мамочка-мамуля, открой мне секрет. Как же я могла появиться на свет?» В салоне черной оба водителя дремлют, откинувшись на спинки сидений.
Балташов и его свита прошли внутрь школы. Тихо, пусто и чисто. Одиноко сидит уборщица у двери, держит в руках швабру. При появлении директора вскочила:
– Здравствуйте, Геор!..
– Где глава?
– У Зинаиды Петровны они, в кабинете сидят.
Балташов через две ступеньки взбежал по лестнице. В фойе второго этажа прогуливались трое высоких здоровюг-парней в дорогих костюмах. Один из них преградил дорогу к кабинету директора школы.
– Куда?
– Туда, – показал Балташов на дверь и хотел было обойти парня.
– Там совещание, – официально и сдержанно-угрожающе сказал тот. – Нельзя.
– Я директор этого… м-м… общества. Мне можно.
– Сказано – никого.
Двое остальных, предвидя возможность опасности, подошли ближе к коллеге и этому, дескать, директору, а по виду – так обычному деревенскому алкашу-скандалисту в морщинистом пиджачишке, несуразной бейсболке.
– Да что ж это?! – Балташов растерянно оглянулся.
Андрей Николаевич скривил губы и потупился. Трудовик смотрел испуганно, мало что соображая. Бригадир же нехорошо, с издевательским сочувствием вздохнул, пожал плечами.
– Скоро закончится, – пообещал тот парень, что вел беседу с Балташовым, покачался с каблуков своих черных туфель на носки и обратно; добавил снисходительно-примирительным тоном: – Можете здесь подождать. – И даже указал на рядок стульчиков вдоль стены.
– Спаси-ибо! – вскричал Георгий Михайлович, чуть не кубарем скатился обратно вниз по лестнице.
Выскочил из здания школы, дрожащими пальцами стал доставать из кармана пачку с сигаретами,
