даже догадывался, кто именно.
Он оставил «Зеленого дракона» дремать на парковке и направился к дверям. Кофейня «Последний белый слон» открывалась ровно в шесть утра и, несмотря на ранний час, там уже имелись посетители: за стойкой у окна сидела девушка, уставившись в раскрытый ноутбук и рассеянно прихлебывая кофе, да старичок с газетой, устроившийся в кресле возле входа. Пахло свежим кофе, горячим молоком и булочками.
Ньялсага занял место за столом в самом углу — не хотелось, чтоб кто-нибудь помешал разговору. Разговор предстоял важный, с глазу на глаз… тут заклинатель бросил взгляд за окно и вздохнул. Возле окна на ящике с цветами сидел нахохлившийся Дэберхем, всем видом выражая крайнее возмущение.
— Ладно, ладно, — пробормотал Ньялсага, приподнялся, щелкнул шпингалетом и приоткрыл окно. Дэберхем был глазами и ушами Цолери, так что присутствие ворона при важном разговоре не повредит.
Белокурая девушка-прорицатель, улыбнулась постоянному посетителю, приняла заказ и отошла.
В ожидании кофе Ньялсага задумчиво смотрел в окно, но по своей давней привычке, не столько смотрел, сколько слушал. Звуков кругом было великое множество: шелест листьев, мелодичное звяканье звонка проехавшего велосипеда, чей-то негромкий смех, шорох шин, звук шагов. В кофейне слышался разговор, гудение кофе машины, стук чашки о блюдце. Мир звуков всегда завораживал Ньлясаге, не любил он только тишину. Не обычную тишину, которая, если хорошенько прислушаться, тоже была наполнена живыми звуками, а настоящую, абсолютную. Чудилось в полном безмолвии что-то зловещее, неживое.
Девушка принесла кофе, поставила на стол вазочку с пакетиками сахара и сливок. Ньялсага заметил, что сахара и сливок была положена двойная порция — тайный дар явно подсказал прорицательнице, что скоро за этот стол пожалует еще кое-кто.
Так и получилось: не успел Ньялсага приступить к кофе, как за окном послушался шум мотора и вскоре на пороге появился Кемен — как обычно, в потертой джинсовой куртке, в низко надвинутой бейсболке, с большой спортивной сумкой на плече.
Он заметил Ньялсагу, кивнул и направился к столу.
В ту же секунду появилась официантка с большой чашкой чая на подносе.
— Они что тут, мысли читать умеют? — проворчал Кемен.
— Будущее предвидят, — будничным тоном пояснил Ньялсага. — Не все, конечно, но кое-кто — точно.
Он, привстав, впервые обменялся рукопожатием с Кеменом. Ослепительно вспыхнул цвет чужой ауры: желто-оранжевый, похожей на пылающий костер. Воля и целеустремленность, с примесью изрядной категоричности. Такой человек если имеет на что-то свой собственный взгляд, то уж ни за что не изменит его — даже себе во вред.
Потомственный охотник за нечистью — это многое объясняет. И то, как, не владея магией, Кемен выслеживал «попаданцев» и то, как безжалостно расправлялся с ними — теперь все вставало на свои места.
Вот только договориться с ним будет нелегко, — подумал Ньялсага, усаживаясь на место и пододвигая к себе чашку.
Фанатики — народ несговорчивый и упрямый. Но сейчас, когда в этот мир пожаловала Свора проклятых, лучше им оставить разногласия и быть на одной стороне.
Кемен устроился за столом и расстегнул объемистую сумку.
— Что с оборотнем? — отрывистым голосом бросил он. — Все еще шляется по городу?
— Пока что — да, — осторожно сказал Ньялсага.
— Почему ты решил, что с ним невозможно справиться? — буркнул Кемен, роясь в сумке. — Оборотни здесь уже бывали и мы…
— Этот совсем другой. Не мальчишка-вервольф, которого вы убили недавно, а высший оборотень из клана Предвестников смерти. Если ему что-то не понравится, он вполне может превратиться в желтый туман и через пару дней никого из вас не будет в живых, так что лучше не злите его. Но, — прибавил Ньялсага, видя, что его собеседник хочет что-то возразить. — Если хотите попробовать, пробуйте! Отправляйтесь за ним, я мешать не стану!
Он покосился за окно, где на ящике с цветами сидел ворон. Дэберхем застыл изваянием черного дерева, но Ньялсага знал, что птица ловит каждое слово.
— Пора этой твари убраться отсюда, — отрезал Кемен. Он вытащил из сумки несколько папок и шлепнул на стол.
Ньялсага вздохнул.
— Пора. Он обещал зайти к нам, я попробую его убедить…
Кемен недобро прищурил глаза.
— Убедить?
— Именно. Попросить, причем очень вежливо, потому что заставить высшего оборотня не получится.
— А если он откажется? Если он уже пронюхал о Своре и решил действовать с ней заодно?
Ньялсага задумчиво простучал пальцами по столешнице несколько тактов из песенки «Три почтенные старушки».
— Тогда не знаю.
Подобные мысли уже приходили ему в голову, но до встречи с Предвестником смерти ничего определенного сказать было нельзя.
— «Не знаю» — пробурчал Кемен, развязывая тесемки на одной из папок. — Хорошенький ответ!
— Что ты имеешь против оборотней? Как я понял, твоего предка, Хэрвелла, не они убили? Не логичней ли воспылать ненавистью к химерам, например?
Глаза Кемена сверкнули.
— Послушай-ка, — произнес он тихо и угрожающе, впиваясь взглядом в собеседника. — Хэрвелл очищал эту землю от разных тварей. И я делаю то же самое. Меня учил этому мой дед, он, хоть и не встречал никого из них, но был уверен, что те, за которыми Хэрвелл охотился, не уничтожены, они просто отступили на время и затаились где-то.
Рано или поздно они вернутся. И они вернулись: оборотни, вампиры, зомби и прочие твари из кошмарных снов. И это вы виноваты в том, что они здесь. Вы пришли оттуда, — Кемен кивнул за окно и Ньялсага прекрасно понял, что он имел в виду. — И привели их за собой!
Кемен умолк и бросил хмурый взгляд на заклинателя.
— Если ты о Гинзоге, — промолвил Ньялсага. — То мы тут не при чем. Она может пересекать границы по своей воле.
— Не о ней сейчас речь. Меня беспокоят люди, их безопасность.
Человеческая память коротка. Одна-два поколения — и вот уже оборотней, гоблинов, ламий считают сказками и не верят в них! А как можно защититься от того, в чье существование ты не веришь? Поэтому я буду уничтожать тех, кому здесь не место. Всех подряд!
— Всех подряд, значит… — вздохнул Ньялсага. — А что, если когда-нибудь сюда попадет обычный человек? Тогда что? Тоже попытаешься прикончить, как меня когда-то?
— Откуда я знал, что вы бессмертные? — буркнул Кемен. — Хэрвелл…
— Хэрвелл не убивал всех подряд. Он охотился за вампирами, ведьмами, химерами, за теми, кто действительно был угрозой для людей. Но вряд ли он уничтожал лепреконов, единорогов и грокки!
— Если они попали сюда, значит, подписали себе смертный приговор!
Ньялсага хмыкнул.
— Знаешь, что самое опасное в этом? Охота меняет людей. Как там у Ницше? Вы заглянули в бездну — и бездна заглянула в вас. Мне доводилось встречать таких, как Хэрвелл, охотников. Не часто, но доводилось. Да, они убивали, но у них имелись свои правила, свой кодекс и они его соблюдали. Первой строчкой в списке этих правил идет истребление зла, тут ты прав. Но дальше, вторым пунктом уточняется: «Но это должно быть действительно зло». Ясно?
Он посмотрел на собеседника.
— Это ты к чему? — буркнул Кемен.
