— Тогда зачем ты…
Она не договорила: рядом с ней никого не было.
— Это мой подарок тебе, Алинеса, — донесся негромкий голос откуда-то издалека.
…Ньялсага стоял на балконе Алины и, листая ежедневник, наблюдал через стеклянную дверь за тем, что творилось в гостиной.
Посреди комнаты, на полу лежали пятиклассник Соловьев и гном Фикус и собирали огромный пазл, купленный Алиной в целях развития ребенка. Время от времени Фикус и Соловьев начинали горячо спорить о чем-то, корча друг другу рожи. Кругом валялись книги, обертки от конфет, детали конструктора, а от образцового порядка, царившего в квартире Алины, и следа не осталось.
— Зачем ты притащила домой гнома? — въедливо допытывался Ява.
— Затем, что Соловьев без него ехать не хотел! — отрезала Алина. Она злилась на весь белый свет и раскладывала по тарелкам привезенную Явой еду, громко звякая ложками и вилками. — Где ты это купил? В какой забегаловке?
— В ресторане «Застолье», за углом. Слышала про такой?
— Слышала, — неприязненным тоном ответила Алина. — Цены там, говорят, такие, что экскурсии водить можно. Но зачем было это покупать?
— Твоему Соловьеву на ужин.
— По-твоему, еда из ресторана лучше, чем полезная домашняя пища?
Ньялсага, по звонку Алины вынужденный вернуться с полдороги в «Химеру», вздохнул.
— Ты, Алина, лучше расскажи еще раз, что тебе Дэхарн сообщил. Странно все-таки, что он вдруг ни с того, ни с сего разоткровенничался… и почему именно с тобой?
— Молодец, сразу уловил суть, — одобрительно заметил Ява. — Меня это тоже интересует.
Алина шмякнула на столик пакет с хлебом.
— Ничего не разоткровенничался. Сказал всего пару фраз — и исчез!
— Втихушку бегаешь на свидания с оборотнем из клана Предвестников смерти? — осведомился Ява.
— На какие еще свидания?! Говорю же, иду я из магазина и вдруг встречаю…
— И он сразу говорит: «Алина, я здесь, чтобы открыть тебе зловещую тайну» Так?
— Так!
Алина окинула придирчивым взглядом накрытый стол.
— Соль принесу, — бросила она и вышла с балкона.
Ява покачал головой.
— Не верю. Что-то она темнит, скрывает!
— Конечно, скрывает, но что-то несущественное, — успокоил Ньялсага. — Если у человека в ауре есть желтый цвет, врать такой человек не умеет совершенно. Это я уже сколько раз замечал.
Вернулась Алина, брякнула на стол керамическую солонку.
— Что такой «увидевший вечную ночь»? — спросил Ява, пододвигая тарелку. — У кого какие соображения?
— Есть у меня одно предположение, — признался Ньялсага. — Но надо бы уточнить… в книгах посмотреть, к Цолери заехать.
— А почему не спросить у оборотня? — Ява покосился на Алину. — Вот на рассвете приедем его отправлять — и спросим. А?
Ньялсага отрицательно мотнул головой.
— Если бы он хотел, он бы Алине это сказал. Раз не сообщил — значит, не счел нужным. Не вздумайте лезть к нему с расспросами!
— Он к ней неравнодушен, — проницательно заявил Ява, размахивая вилкой.
— Глупости! Как он может быть к кому-то неравнодушен? Хотя, он, конечно, симпатичный, — нехотя призналась Алина.
— Алина, это оборотень! Неизвестно, как он на самом деле выглядит!
Она поджала губы.
— Внешность — не главное. Главное — сердце, душа…
Ява хмыкнул, рассматривая еду в тарелке. Овощной салат в исполнении Алины особых подозрений не вызывал.
— Душа, гм… тонко подмечено. Ты, Алина, сегодня в ударе!
Вдруг он замер, не донеся вилку до рта.
— А вдруг он нам соврал? Гинзога — его заклятый враг, чего ради Дэхарн рассказывает нам, как ее убить? С какой стати ему это делать?
Он посмотрел на Алину, та пожала плечами.
Ява отложил вилку и повернулся к Ньялсаге.
— Предлагаю встретиться с девушкой из кофейни. Говоришь, она прорицатель? Почему бы не использовать ее способности, не узнать, что нас ждет?
— Нет, — твердо ответил Ньялсага. — Нельзя. Во-первых, сам знаешь: мы людей в наши дела не вмешиваем. Во-вторых, чтоб ее способности раскрылись, большая работа нужна и время. Но главное, если Гинзога пронюхает, что здесь есть провидец…
Он отодвинул тарелку с нетронутой едой.
— Девчонка и опомниться не успеет, как окажется в Своре!
Ява пожал плечами и встал из-за стола.
— Ладно, как знаешь. Пора мне в «Химеру» ехать, — он перебросил через руку плащ. — Алина, что передать от тебя Лютеру? Теплые слова, сердечные пожелания? Скажу, пожалуй, у него объявился соперник, пусть страдает!
Она сердито фыркнула.
Ньялсага тоже поднялся.
— Где-то слышал я это выражение «увидевший вечную ночь», — снова пробормотал он. — Может, Цолери подскажет? Не забудьте, встречаемся на рассвете: проводим Дэхарна, убедимся, что он точно ушел.
Ньялсага натянул потертую кожаную куртку и сунул в карман ежедневник.
— А ты, Алина, сегодня на берег не приезжай: отправим гостя и без тебя. Оставайся дома, поговори с Соловьевым. Завтра в шесть утра в «Белом слоне» встретимся.
— Хорошо, — нехотя согласилась она.
— Значит, Лютеру ничего передавать не нужно? Ладно. А Дэхарну?
— До завтра, — подчеркнуто игнорируя слова Явы, проговорила Алина. — Звоните, если что.
До рассвета оставалось всего ничего.
…«Зеленый дракон» негодующе выл, карабкаясь по очередной крутой улочке.
— Давай, давай, — подбадривал его Ньялсага. — Понимаю, не очень-то хочется ползти на рассвете на морской берег! А мне, ты думаешь, хочется? Торопись, а то Бахрам с Явой снова приедут первыми и будут над тобой насмехаться!
«Зеленый дракон» возмущенно забренчал, задребезжал и прибавил ходу.
Мобильный телефон взорвался звуками бравурного военного марша.
— Это Бахрам, — зевая, пробормотал Ньялсага. — Наверное, уже на месте. Рановато что-то…
Он поднес трубку к уху.
— Докладываю! — во все горло гаркнул Бахрам. — «Попаданец» за номером два обнаружен и доставлен в агентство! «Попаданец» за номером три шляется неизвестно где! Допрос, произведенный на скорую руку с «попаданцем» за номером два о «попаданце» номер три никакого результата не дал!
— Почему? — спросил Ньялсага, слегка подзапутавшись в нумерации «попаданцев».
— Святые ежики, не понимаю я по-ихнему! Его по-человечески спрашиваешь, а он только рожи корчит, да глаза таращит. Насмехается, не иначе! Ехидность в глазах такая, что руки так и чешутся по рогам съездить!
