…Лес рос клочьями, норовя взобраться на возвышенности и оплывшие холмы, а склоны и низины затянул тростник, ежевика и совершенно непроходимая меч-трава. Множество мелких ручейков бежали по ложбинам, между холмами, пропадая в зарослях и камнях так же внезапно, как появлялись. Спускаться туда было рискованно, потому что застоявшийся воздух заразили полчища прозрачных летучих медуз.
Под ногами явственно чавкало. В кильватер путешественникам пристроились снулые из-за здешней сырости воздушные рыбы и растянулся шлейф злобной мошкары. Когда надежда просушиться уже растаяла, вдруг распогодилось и робко выглянуло солнце. Тщательно умытый лес сразу стал праздничным — листва заблестела глянцевой зеленью и засверкала бриллиантами замешкавшихся капель.
Элия ловила падающую воду, задерживая крошечные лужицы в ладонях. Всматривалась в каждую, когда Брюс делал вид, что не наблюдает за ней. Потом разочарованно встряхивала пальцами.
— Там, кажется, какие-то строения… — девушка приложила ладонь ко лбу, защищаясь не от солнечного света, а от непрерывной мороси, сеющейся с деревьев.
Лако, сонно шлепавший по лужам, недовольно затряс головой, разбуженный рывком повода.
— Это развалины замка, — Брюс, воспользовавшись паузой, прислонился спиной к покосившемуся каменному столбу, что в былые времена помечал перекресток дорог. Плоские лопасти, указывавшие направления, отломились, но на замшелом столбе еще читались стертые обозначения севера и юга, и баронская корона. Как раз там, где горбились руины.
Дороги, что некогда пересекались здесь, безвозвратно затянуло бурьяном. Плиты, мостившие тракт, расползлись по обочинам, притворяясь диким камнем.
— Может, там заночуем? Какое-никакое укрытие.
— Там наверняка полно медуз. Они любят развалины.
— Куда подевались поселки? На карте их полно!
Брюс пожал плечам, заодно встряхиваясь от липучей дождевой мороси, что проникала, кажется, даже под кожу. Гиппогриф, хлюпавший грязью поодаль, солидарно содрогнулся, топорща вымокшие перья. Отросшие перья и шерсть на животе слиплись сосульками.
— Зачем нам поселки? Платить за ночлег все равно нечем.
— Подработаем.
— Выдадим себя за поиздержавшихся магов?
— Я посуду научилась мыть. В карты можно сыграть…
— Только попробуй! — вставил Брюс нервно.
— …и еще вот что я нашла, завалилось за подкладку, — Элия с гордостью продемонстрировала сильно гнутую золотую иголку.
— Хочешь расплатиться золотом за миску похлебки? И как далеко ты после этого намерена уйти?
— Тебе следует больше доверять людям.
— Не советую в каждом встречном искать драгоценный стержень. Можно напороться на простое железное жало. Ножом называется.
Элия не нашлась что ответить сразу и насупилась.
Ноги гудели, пустой желудок бунтовал, сырой холод пробрался уже, кажется, не только под одежду, но и под кожу, так что спорить на отстраненные темы сейчас не хотелось.
Демонстративно изучив извлеченную из сумки карту, Брюс обреченно вздохнул и двинулся в просвет между деревьями, по смутно угадываемой просеке. Если есть баронский замок, значит, поблизости наверняка будут деревни. Хоть на одну, да удастся наткнуться.
— А еще я вышивать могу! — без энтузиазма заявила Брюсу в спину баронская дочь.
Брюс только плечом досадливо дернул.
…Замок, будто утес с обломанными вершинами, выступал из зеленого прибоя древесных крон. Ветер гонял по макушкам деревьев ленивые волны. В ветвях мелкой рыбешкой сновали непуганые птицы.
— Я вот подумала… — долго молчавшая Элия заговорила тоном, в котором Брюсу померещилась если не угроза, то определенно обещание проблем. — Судя по размерам, это был богатый замок.
— Возможно.
— Там, может, что-то осталось…
— Нет! — заявил Брюс твердо, не позволив ей закончить. — Снова соваться в развалины мы не станем.
— Да мы не станем в них соваться! — с фальшивой готовностью заверила девушка. — Ты же некромант и можешь почуять золото издали. В округе наверняка прикопан клад-другой… Ну, или монетку кто обронил, — закончила она почти жалобно.
— Пусть ее поищет тот, кто обронил, — отозвался Брюс, живо припомнив навязчивого неживого спутника, настаивающего на возвращении единственной монеты. — Оглянись, места глухие, хотя сухая земля в этих краях на вес золота. Видно, что-то неладно тут.
Замок и впрямь даже издали казался странным. Приглядевшись, можно было различить, что сложены башни вовсе не из черного камня, а из светлого, но ощущение, что глядишь на них через закопченное стекло, не исчезало даже вблизи.
Впрочем, подспудное ощущение близкой опасности было густо замешано на любопытстве. Будто за деревьями притаилось исполинское осиное гнездо. Трогать не стоит, а поглазеть поближе охота.
Да и Элия неожиданно уперлась.
— Это просто развалины!
— Не бывает просто развалин, — увещевал Брюс, косясь на устрашающего размаха крапиву, несущую караул как раз на повороте (Сворачивайте, голубчики! — подманивали сизые лапы. — По такой сырости не помешает пара-тройка жгучих целебных оплеух!..) — Если что-то развалилось, значит, есть причина.
— Здесь случилось бедствие, пришла большая вода. Какая еще нужна причина?
— Видишь ли, большинство владельцев таких дорогостоящих сооружений, как замок, почему-то с трудом расстаются с имуществом. Их даже не всякий дракон выкурит, не говоря уже про наводнения.
— Мы только посмотрим… И чего я тебя уговариваю? — вдруг сменила она тон и заносчиво вздернула нос. — Ты все еще мой наемник! И я приказываю тебе повернуть к замку.
Тут было бы очень кстати напомнить, что наемник за свои труды пока получает одни тумаки и неприятности, но хватило взгляда на измученное и осунувшееся лицо нанимательницы, чтобы оставить законные возражения при себе.
— Хорошо, — Брюс сбавил шаг.
Не то чтобы верилось в нафаршированные кладами окрестные недра, но отвлечь спутницу от мрачных мыслей все же стоило. Да и не все ли равно, где комаров кормить?
И даже даму он вперед пропустил. Ей, верхом на гиппогрифе, удобнее с крапивой воевать. Дама осознала коварство сего маневра уже через несколько секунд и оглянулась, одарив уничтожающим взглядом.
Брюс изобразил само простодушие.
…Даже свет, проникавший через кроны деревьев, пропитывался сыростью, а солнечные зайчики, плясавшие на влажной иглице и прелом опаде казались мокрыми и взъерошенными. Просека мало чем отличалась от сплошной чащи, каждая задетая ветка вознаграждала ушатом холодных брызг.
За воротник текло, в сапогах хлюпало, в носу свербело, обещая скорый простудный чих. Казалось бы — чем не повод поворотить назад? Ни один из них даже не заикнулся об этом. Только переглядывались солидарно и время от времени одновременно шмыгали.
Замок выступал навстречу нехотя, не торопясь демонстрировать стены в язвах плесени и вымахавшие до небес деревья, пронизавшие каменную плоть через разломы во внешней стене. Заплывший ров зарос бурьяном и тонконогими осинами, в заболоченных лужах квакали лягушки.
Впрочем, мощенный каменным брусом двор казался нетронутым, как и почти все постройки. Разве что кровля на крышах провалилась. Замок выглядел покинутым, но не разрушенным.
— Странно, — подумала вслух Элия, — а мне он казался темным.
— М-м? — Брюс с трудом оторвался от созерцания угрожающе оскаленной морды, украшавшей надвратную арку. Морда была кабанья.
— Мы можем войти внутрь?
