Наложница открыла глаза и покосилась на Амиллу. Девушка лежала в постели и, похоже, дремала. После ночного обморока она еще не вполне оправилась и сегодня почти весь день провела в постели, потягивая отвар из трав, призванный «вернуть силы, отнятые чрезвычайным душевным волнением». Впрочем, гаремный целитель Витар, в чьих жилах явно текла кровь кочевников-хазгов – рослый, с черными, как смоль, волосами, – мог обойтись и без эликсиров: он знал, что надо сказать женщине в минуты «душевного волнения».
Тем не менее, ночь Флайри провела в покоях кандийки. Заглянув к принцессе, наложница собиралась тотчас уйти. Однако, как это всегда бывает, за одним вопросом последовал другой… Вскоре Амилла пожаловалась на слабость и легла в постель, попросив Флайри немного посидеть с ней. Через несколько мгновений она уже спала.
Обычно две женщины всегда находят, о чем поговорить… если только одна из них не поглощена собственными тревогами настолько, что не замечает ничего вокруг. Однако разговор не клеился. После того, как целитель ушел, Амилла некоторое время сидела молча, поигрывая изумрудной подвеской, потом отпустила пару дежурных фраз, на которые можно ответить как угодно и, наконец, свернулась калачиком и уснула. Кажется, она была слабее, чем пыталась казаться.
Амилла спала беспокойно: ворочалась, вскрикивала. Пару раз Флайри подходила к ней и осторожно, чтобы не разбудить, касалась лба рукой – не началась ли лихорадка. Но тревоги оказались напрасны. Скорее всего, девушке просто снился страшный сон.
– О боги… – внезапно пробормотала Амилла. – Опять…
Наложница обернулась. Девушка снова пошевелилась, зевнула и, не открывая глаз, спустила ноги с постели.
– Я больше не могу, – заявила она. – Прошу тебя, позови лекаря…
– Тебе нездоровится?
Принцесса поежилась, словно от холода.
– Нет. Знаешь, наверно, лекарь не поможет… – она сокрушенно покачала головой, снова подтянула ноги и закуталась в одеяло. – Лекарь исцеляет тело, а от дурных снов снадобья нет.
– Что тебе снилось? – Флайри тепло улыбнулась и пересела на пуфик возле кровати. – Если рассказать дурной сон, он не сбудется.
– Не знаю, что тут может сбыться… – Амилла покачала головой. – Город… Все тот же город…
– Город?
Одна из свечей затрещала, ее пламя вытянулось и задрожало. Флайри поднялась и сняла щипцами нагар.
– Может, город, а может, крепость… Я ни разу не видела его снаружи. Каждый раз, когда сон начинается, я оказываюсь на его улицах. Иногда это и улицами назвать нельзя. Дома только с одной стороны, а с другой… Я чувствую, что там обрыв, но посмотреть вниз боюсь. Знаю, что не увижу дна… Думаю, этот город стоит на холме или на утесе. Всюду туман, и мне сейчас кажется, что он чем-то пахнет, но чем – не могу вспомнить… Стена уходила куда-то в небо – грубая, вся в трещинах, наверно, очень древняя, потому что из трещин торчали какие-то корни, стебли растений…
– Значит, город был заброшен?
– Нет… В других снах я оказывалась на улицах – на настоящих улицах – и видела людей, которые там жили. Люди с серебряными масками вместо лиц… Люди, похожие на свертки грязного тряпья… мне казалось, я чувствую запах, который от них исходит. Они и двигались так, словно сделаны из тряпок. Помню одного – он был весь обмотан то ли бинтами, то ли лентами. Когда я проходила мимо, эти бинты у него на груди сами собой раздвинулись, и оттуда выглянул глаз – огромный, во всю грудь, карий с красными прожилками, как у лошади. Я шла по улице, где дома были с сложены из черного камня, но выглядели как обугленное дерево, и сочились жидкостью, точно потели. Нигде ни окон, ни дверей – я вообще не понимаю, с чего взяла, что это дома. Потом мне начало казаться, что две стороны улицы отражаются друг в друге, точно в зеркале, только я сама в этом зеркале не отражалась. И люди тоже…
Она помотала головой.
– Вдруг все перевернулось, и оказалось, что я лечу в каком-то странном коридоре без стен. Пол и потолок блестели, как замерзшее озеро… громадное озеро, от горизонта до горизонта, и из него торчали обгорелые бревна. Толстые, со ствол старого дуба. Некоторые – от пола до потолка…. или от потолка до пола… Я не могла понять, где там был пол, а где потолок. Сверху вниз тянулись то ли корни, то ли веревки. Мне казалось, что они пытались схватить меня, когда я пролетала мимо, но их отростки проходили сквозь мое тело, и я даже этого не чувствовала… Слизь стекала по ним и тут же застывала. Я видела, что внутри они полые, как трубки, и наполнены чем-то светящимся. Представь себе свет, который ничего не освещает… – Амилла спрятала лицо в ладонях. – Отвратительно… И у меня появлялось чувство, будто кто- то смеется надо мной, как над маленькой девочкой, которая просилась сесть на спину лошади, а когда ее посадили, подняла крик… Я не знаю, что это такое. Все эти дома, города, башни… Этого просто нет на свете и быть не может. Я просила Харадира найти мне толкователя сновидений, но он сказал: «Только после свадьбы».
– Непонятное снится, когда на душе тревога, – Флайри попыталась говорить как можно мягче. – И при переезде на новое место люди часто видят странные сны.
– Сны начались еще дома, – возразила кандийка. – Я это очень хорошо помню, потому что хотела посоветоваться с магистром из Тоа-Дана. Его пригласил к нам отец.
– И что он сказал?
Амилла тряхнула головой, и ее косички рассыпались по плечам.
– Ничего не сказал. Я постеснялась беспокоить его. А через несколько дней приехал йорд-каан Балеог… и увез меня.
– Понимаю, – Флайри вздохнула и разгладила складку на скатерти. – И с тех пор…
– И с тех пор я вижу их чуть не каждую ночь. Правда, когда мы ехали через пустыню, эти кошмары прекратились. И я была почти счастлива.
Принцесса встала и подошла к столику перед зеркалом и зажгла несколько свечей. Покрутилась перед зеркалом, улыбаясь своему отражению… С башни, словно эхо собственного звона, долетел певучий гул колокола.
– Ну вот, – Амилла капризно постучала пальчиком по столешнице. – Наверно, уже Предвечерняя стража сменилась, а я все сплю и сплю… И на кого я похожа?
Прекрасная кандийка вздохнула и отвернулась от зеркала.
– Если лорд Адрелиан все-таки навестит меня сегодня… Как ты думаешь, ему уже доложили, что мне нездоровится?
– Послушай…. – начала Флайри. – То, что я тебе вчера рассказывала – это не выдумки и не пустые слова. Я не шутила и не пыталась тебя запугать. Если хочешь, я покажу тебе указ, который он подписал третьего дня…
– Я знаю, – Амилла спокойно улыбнулась и посмотрела ей прямо в глаза. – Мы с лордом Адрелианом его… обсуждали.
«Так я и знала».
Недавняя боль – не стихшая, просто чуть позабытая, – снова напомнила о себе ледяной горечью. Однако Флайри только стиснула руки.
– Тогда тебе будет очень интересно узнать, Амилла, что лорд-регент распорядился не слишком торопиться с исполнением этого указа. Скорее всего, он даже его отменит, если вспомнит, как это делается.
Флайри замолчала, глядя, как принцесса меняется в лице.
Лорд-регент и в самом деле продолжал чудить…
Надежда на то, что после бурной ночи в объятиях двух наложниц он придет в себя, не оправдалась. Придворные исполняли приказы и делали вид, будто ничего не происходит, но из покоев лорда-регента выходили, вытаращив глаза.
