заряд ненависти и яростной силы вложен в то, что недавно было лордом Адрелианом…
И что теперь? План, родившийся экспромтом и казавшийся таким удачным, оказался пустышкой…
Поражений Тэм не признавала. Разве что последнее и окончательное – смерть. Все остальное – лишь отложенная партия. Путь к любимому станет еще чуть длиннее, чуть извилистее, но она дойдет! Дойдет, через что бы ни пришлось пройти! И через чьи трупы не пришлось бы перешагнуть…
Новый план родился мгновенно. Не медля, отправиться в Туллен и рассказать обо всем, здесь увиденном. Кому? Да уж не рядовому дознавателю инквизиции, дело-то государственной важности…
Патриарх Феликс Гаптор. Вот кто должен услышать рассказ из первых уст. Вот кто может сделать для великого похода по дну высохшего океана куда больше, чем все золото, оплаченное отчасти своей, но в основном чужой кровью и спрятанное Тэм в надежных тайниках. Патриарху достаточно лишь благословить задуманное, и многие препятствия исчезнут сами собой…
И в этот момент наемница поняла: добраться до Гаптора будет не так просто. Внизу, у тонущего в густых тенях подножия колокольни, послышались звуки – топот ног многих людей. Или, что вероятнее, не людей…
Ее обнаружили. Возможно, обнаружили уже давно, но не хотели нарушать течение ритуала.
Тем хуже для них. Все, кто вставал между Тэм и ее великой целью, полегли и никогда уже не встанут… Полягут и эти.
Враждебной магии Тэм не слишком опасалась. Приходилось и с магами дело иметь, и где сейчас те маги? Отобранная у Флайри ладанка стала лишь очередным дополнением к коллекции амулетов и оберегов, собранных наемницей и предохраняющих от действия самых разных заклинаний. Да и меч ее не просто хорошо выкованный и остро заточенный кусок стали, – несет на себе немало заклятий, и недаром маг Торчин, мир его праху, так долго не хотел отдавать спрятанное в тайнике оружие, целый день и половину ночи мучался, теряя плоть кусочек за кусочком…
Дожидаться врагов наверху Тэм не стала. Ринулась вниз по лестнице – сосредоточенная, избавившаяся от яростной ненависти, – идеальная боевая машина. Машина смерти.
Нежить убить нельзя, нельзя сделать еще мертвее. И когда Тэм вывалилась из дверного проема колокольни, за спиной остались не трупы, но куски изначально мертвых тел, переставших двигаться. Все ступени лестницы были усеяны ими – еще шевелящимися, сочащимися черной жидкостью, отвратительно смердящей.
Снаружи поджидал последний противник – и, казалось, уж он-то особых хлопот не доставит. Какой-то коротышка-недомерок, отставший или же не рискнувший сунуться в схватку на лестнице: ростом чуть выше пояса Тэм, с огромной уродливой головой – расплющенной, блинообразной, с широченным безгубым ртом и выпученными лягушачьими глазами.
Наемница шагнула вперед, намереваясь без затей снести отвратительную башку.
Рот существа распахнулся и наружу стремительно метнулся язык, словно у лягушки, ловящей муху, – настоящая сеть из многочисленных гибких отростков, извивающихся, липких, слизистых… Размер сети позволял без труда опутать лошадь вместе со всадником.
Два или три отростка Тэм успела отрубить на лету, но остальные стянули ее, мгновенно прилипнув, спеленали тугим коконом. Наемница рухнула на землю, а тварь быстро двинулось к ней: не шла, не бежала, просто подтягивала себя, всасывая обратно неиспользованную часть языка.
Рука оказалась притиснута к телу, но сжатый в ней меч торчал наружу, за пределы кокона, – вывернув кисть под немыслимым углом, наемница пыталась разрубить кокон, даже с риском поранить себя.
А существо взгромоздилось на нее, оседлало. Широченный рот неимоверно растянулся, распахнулся громадной пастью, – провал надвинулся, растянулся еще больше… Глотка никак не соответствовала скромным размерам существа – казалась бездонной, уводившей в неведомые глубины.
Казалось, что тварь сейчас попросту попытается
Наемница, не обращая уже внимания на кокон, попыталась проткнуть мечом тело существа – не удалось дотянуться даже кончиком, но тут произошло странное: клинок удлинился, вытянулся раза в два, не меньше. И сам собой изогнулся, словно тростинка на ветру.
Насквозь пронзенное существо заверещало скрипучим голосом, забилось в агонии. Струи черной жидкости хлынули на лицо Тэм, жгучие, словно кислота.
Через пару мгновений наемница была уже на ногах, отодрав от одежды последние остатки кокона. Тварь перестала шевелиться, валялась рядом – скорчившаяся, затихшая, похожая на убитого ребенка. Спасибо за клинок, маг Торчин, вечная вам память…
Лицо жгло как огнем. Немедленно найти воду и смыть эту пакость! Иначе придется тратить в разы больше денег на магическую косметику магистра Тманна, а ведь и без того приходилось дорого платить за то, чтобы уродливый шрам казался милой и пикантной деталью лица…
Броситься на поиски воды Тэм не успела. Громыхающей поступью к ней приближался тот самый доспех – но, казалось, стал он выше и больше. Два красных огонька за забралом сверкали теперь гораздо ярче, да и сам доспех начал переливаться в темноте собственным светом…
Наемница громко зашипела, как разъяренная дикая кошка. Дух ты, призрак или нежить, – сейчас отправишься в бездну Хаоса!
Она привычным движением крутанула меч и… Сталь глухо звякнула о каменную плиту. Тэм почувствовала, что не может сдвинуться с места, не может даже пошевельнутся.
Доспех, кто бы в нем ни находился, застыл неподвижно, протянув к наемнице латную перчатку. Затем перчатка двинулась вверх, и ноги наемницы оторвались от земли, она медленно поднялась в воздух на высоту в пару локтей. Металлические пальцы шевельнулись, словно сжимали, комкали что-то, – Тэм услышала громкий треск и поняла, что это ломаются ее кости.
Боли отчего-то не было. Вместо нее наемница ощутила нечто более страшное: словно сотни невидимых громадных пиявок присосались к ней, и вытягивают, выпивают всё, – кровь, жизнь, душу…
– Сегарх… – прохрипела каркающим голосом старуха, повисшая над землей – седая и морщинистая.
Обрывки истлевших лохмотьев свалились с уродливого тела, покрытого гнойниками, на глазах лопающимися, истекающими сукровицей и гноем. Один глаз тоже лопнул и вытек, а может, его затянула старческая катаракта, но вторым наемница смутно видела, как латная перчатка медленно сжимается в кулак.
– Се… га… ррр-ххх… – проскрежетал скелет, теряющий ошметки гнилой плоти.
Позеленевшие кости посыпались на монастырский двор, распадаясь в пыль, в прах, в ничто.
Примечания
1
Счастье да пребудет с вами, прекрасная. (кандийск.)
2
И вам счастья, отец мудрости. Да будет ваш путь столь же легок, как в юности
3
Юность не ищет легких путей, если не хочет погрязнуть в праздности.
4
И путь, который привел вас ко мне – не путь праздности.
5
Благословен будет путь праздности, ведущий к вам, прекрасная.
6
