Ян осмотрелся, вокруг него был привычный Приморский бульвар. Вот пушка, с английского «Тигра» снятая, вот Горисполком, бывшая Биржа, вот Пушкин смотрит на «благодарных граждан Одессы» и впереди внизу морвокзал в современном угловатом архитектурном стиле из стекла и бетона. Всё нормально, никаких проблем с агрессорами и пальбой из пушек.
Ян решил идти в общагу, только по пути в Горсаду выпить кружечку пива, стало как-то особенно жарко, а было вроде прохладно. Он попытался встать со скамейки, но тут же скривился от боли и снова рухнул на скамейку. Что такое? Он в недоумении поднял штанину. Приличная ссадина на голени кровила. Это не было зрительной галлюцинацией, потому что на месте содранной кожи еще ощущалось и неприятное жжение. Ян оторопело стал осматривать свои ноги и заметил, что его светлые босоножки изрядно вымазаны в черную сажу. Тротуары на Приморском, в отличие от батареи Щеголева, с утра были чисто выметены и даже промыты поливочной машиной. Было над, чем задуматься.
Понемногу прихрамывая, Ян отправился на Дерибасовскую, на троллейбусную остановку. В такой ситуации пиво не поможет, тут нужен только портвейн. Он зашел в Центральный гастроном и купил две бутылки.
Глава 2
Поутру, они пили пиво. Чем еще могут заниматься студенты, которые честно сдали сессию. Впереди маячила практика, это было ново, интересно. Одно плохо, что вставать теперь придется не тогда, когда захочешь, а в семь или даже раньше, но сегодня воскресенье, выходной. Ян и Андрей, как нормальные, рабочие люди, или почти таковые, с чистой совестью отдыхали. Первый рабочий день намечался только завтра.
Так исторически сложилось, что какой бы ты дорогой ни шел из общежития в институт, тебе никак не удастся пройти так, чтобы не попасть на пивную точку. Собственно и путей-то было только два, но по каждой из дорог было минимум три точки, по второй даже четыре.
Несмотря на то, что сегодня друзьям не нужно было идти в институт, до ближайшего ларька ноги донесли сами, даже с еще не проснувшейся головой и не совсем открытыми глазами. Вчерашний портвейн гудел в голове и требовал орошения.
Точки периодически закрывались, но, видимо, неиссякаемый поток студентов был лакомым кусочком для Одесского пищеторга и поэтому, как, ни старались парткомы нескольких окрестных институтов, после многократных закрытий, точки снова открывались и радовали посетителей пенными шапками на бокалах.
Точка, которую сегодня облюбовали Ян и Андрей, находилась в сквере у летнего кинотеатра. На местном студенческом сленге она называлась: «У Любезного». Небольшой ларёк, выкрашенный в ровный зеленый цвет, сливался с газонами сквера. Человек семь терпеливо ждали, когда подойдет их очередь. На прилавке, оббитом алюминиевым листом, стояли бокалы на отстое. За прилавком стоял седой старичок в аккуратном белом полотняном пиджачке. Долив бокал, до нормального, по его мнению, уровня, он отправлял его в полет по мокрой поверхности прилавка в сторону жаждущего соискателя. Это движение всегда сопровождалось одной и той же фразой на протяжении многих лет: «Будьте любезны», — отсюда и негласное название точки, закрепившееся в среде любителей пива студенческого городка. Все знали, что Любезный, хоть и не доливает, но и никогда не разбавит драгоценный продукт, держит марку, поэтому к дедушке всегда относились с уважением. Эта точка пользовалась доверием, в отличие от многих. Даже в «Гамбринусе» можно было наскочить на разбавленное пиво, а у «Любезного» гарантировалось качество.
— Ну что, повторим? — проговорил Ян, рассматривая дно уже пустого бокала.
— Всенепременно, неполнота впечатлений притупляет воображение, — подтвердил Андрюха.
Они пристроились к небольшой очереди. Погода была чудная, какой она бывает ранним летом в Одессе. Весна в этом году выдалась поздняя и на тротуаре кое-где еще лежали, гроздочки отцветающей акации. Сквер весь состоял из деревьев этого вида, во время их цветения голова кружилась от насыщенного сладковатого запаха. Сегодня этот запах уже только угадывался, а на аллеях, маленькие белые кисточки, которые дворник не успел смести, затаптывались прохожими, как воспоминания.
— Что это за девки у нас по коридору вчера шастали? — вопрос Яна адресовался Андрею, но взгляд его фиксировался не на друге, а на стайке девчонок проходивших мимо. Ян был парень робкий и стеснительный, но влюбчивый.
— Не знаю, Безуглый сказал, что волейболистки.
— На волейболисток они, как-то не тянут, ростом не вышли.
— Ну, не знаю, какие есть.
— Откуда?
— На практику приехали.
— А причем тут волейболистки?
— Ну, у них команда и с ними один пацан, вроде как на побегушках.
Накануне Ян, принеся две бутылки портвейна, попал в струю. После успешно закончившейся многочасовой игры в преферанс, участники которой за всё это время, согласно правилам, не имели права выпить ни капли живительной влаги, жаждали восстановить статус-кво. Естественно двумя бутылками не обошлось и Ян уверенно снял стресс от происшествия на бульваре. Говорить с кем-то в такой обстановке о том, что с ним случилось, не имело не малейшего смысла. Более того, это было чревато последствиями. Над ним и так подсмеивались за его чудачества: история, искусство, в театр на органную музыку ходит, а в этом случае его бы точно подняли на смех и наградили какой-нибудь обидной кличкой вроде сумасшедший историк или просто псих.
Сегодня с сильного похмелья Яну самому казалась вчерашняя история сном, видением, чем угодно, но только не фактом. Одно смущало — разбитая нога и босоножки, которые он сегодня с трудом отмыл от въевшейся сажи.
Они снова взяли поданные Любезным бокалы.
— Андрюха, а ты мне скажи, что ты думаешь о перемещении во времени? — начал осторожно Ян, — вообще есть в этом хоть какая-то реальность?
— Что тебе сказать, отрок, — напустил на себя важность Новаковский, — современная наука не имеет на этот вопрос окончательного мнения, но теоретически, это возможно. Только никто не знает, как это сделать.
— А самопроизвольное перемещение во времени, возможно, как ты думаешь?
— Это вряд ли, а вот перемещение в параллельный мир, говорят, что это возможно без приложения каких либо усилий.
— Это у сюрреалистов что ли? Этот Дали, по-моему, полный придурок. У него кроме понтов ничего нет. Хотя конечно техника его письма очень приличная, но вся эта околокультурная ерунда, мне кажется — полный бред, рассчитанный на оболванивание толпы. Он накушается абсента, вот ему и мерещатся параллельные миры, а он уже не мальчик, семьдесят стукнуло. Как у Сереги Воронова, когда за ним скорая приезжала.
— Ты не путай «белочку» с перемещениями в параллельные миры, там даже водкой не обойдешься, тонкие материи неизвестные науке, — Андрей мечтательно потянул пиво из бокала.
— Нет, нет, водку я сегодня не буду, — сразу завозражал Ян.
— Да, я так, вообще, абстрактно.
— Вот и отлично, давай пивком побалуемся, а потом на пляж и всё будет тип-топ?
Андрей неопределенно покачал головой. Ян чтобы сменить тему снова задал провокационный вопрос:
— Ну, а если бы с тобой такое случилось, ну, переход в параллельный мир, как бы ты отреагировал?
— Что ты имеешь в виду? — Андрей подозрительно посмотрел на друга, — я, слава богу, абсент не
