пью и водку только в умеренных количествах.
— Причем тут это, ты же сам говорил не надо путать.
— «Белочку» с «Галочкой»? Правильно, первая бывает, когда перепьёшь, а вторая, когда обкуришься.
— Я не об этом, ты бы поверил, если бы сам оказался там, в параллельном мире, без водки и плана?
— Ну, если б оказался, наверное, поверил бы, куда денешься …, если только в психушке не проснешься после всего этого.
Ян задумался. С одной стороны ему очень хотелось поделиться вчерашними впечатлениями, с другой — не хотелось показаться идиотом или как минимум фантазером или вруном. Андрей допил пиво, перевернул бокал вверх дном, так что последние капли упали на траву и с чувством сожаления сказал:
— Ну, что же, если не хочешь водки, тогда давай на пляж, надо только зайти в общагу покрывало взять.
В комнате, несмотря на давно проснувшееся солнце, поющих птичек, и грохот трамвая под окном, громкий храп перебивал децибелами все остальные звуки. Алик Драгой спал. Это был крупный, очень крупный молодой человек. Его крупность распространялась по всем трем изометрическим осям. При росте за сто девяносто, он имел сто десять килограммов живого веса, отчетливо наметившийся животик, широченные плечи и двадцать лет от роду. До института он занимался активно спортом, благодаря чему собственно и попал в это учебное заведение, но студенческая свобода и природная лень, отвернули его от тренировок по какой-то там борьбе, хотя природная физическая сила осталась.
Особым интеллектом он, мягко говоря, не страдал, сессии давались с трудом, но в промежутках между ними Алик предавался наслаждениям студенческой жизни. Проходить сессии помогало личное обаяние, уверенность в своей неотразимости и беспрецедентная наглость.
Яна Ракиту он не любил. Ни по одному из жизненных векторов они не совпадали, особенно Алику не нравилась заумность. Заумными он считал большинство высказываний Яна. К тому же слабых в физическом смысле мужчин он презирал в целом, ну, а если этот хлюпик из себя еще и умного корчит — это раздражало Алика вдвойне.
Сессию, в отличие от своих сокамерников по комнате, Алик не сдал, не осилил два экзамена, но до осени оставалось почти три месяца и он не расстраивался. Ему было не привыкать, каждая сессия заканчивалась примерно также. К тому же из всякого плохого, всегда можно извлечь хорошее: пока он оббивал пороги деканата с просьбами разрешить ему перенос экзаменов на более поздний период, подвернулась работа на практике вместо завода, стройотряда или еще чего похуже, в деканате и в архиве. Этот стокилограммовый увалень должен был помогать хрупким девушками, перекладывать, переносить стопки документов. Работа, конечно, пыльная, но пыль совсем не та, что на стройке или в механосборочном цехе.
Андрей с Яном зашли в комнату и начали, негромко переговариваясь собираться на пляж. Алик проснулся, недовольно засопел.
— Эй, вы, что нормальному человеку поспать не даете?
— Нормальные уже все на море, полдень скоро.
— Кто это там умничает? Андрюха ты поосторожней, а то не посмотрю, что ты после армии, дам промеж глаз и будешь ветошью в уголке пылиться.
— Про ветошь это ты у Голинея научился? — Андрей не особенно обиделся, — Ты у него и на счет армии порасспроси, а то дела обстоят так, что можешь вскорости туда попасть, вот там из тебя дурь повыбьют.
— Ой, ой, ой, какие мы крутые, мы в армии служили. Знаешь, где я вашу армию видал?
— Если бы видел, то до обеда бы в постели не лежал.
Ян уже собрал сумку и стоял у двери.
— Ладно, Андрюха, пошли, что ты с ним споришь — это бесполезно.
— А ты, сопля заумная, вообще молчи, а то пальцем перешибу и об подошву вытру. Гном сморщенный.
Ян не выдержал и зло ответил:
— Сам ты гном интеллектуальный, тупиковый отросток цивилизации.
— Что? — Алик обомлел от такой наглости, — да я тебе в порошок сотру, миллиметровым слоем по стенке размажу. — Он вскочил с постели и бросился к Яну, тот не стал дожидаться и выскользнул в коридор, Андрей выдержал паузу, с достоинством проследовал за Яном мимо самоуверенной физиономии Алика.
В коридоре Ян возмущался:
— Чего это ничтожество из себя главного корчит, деловой такой, что поклоны только отбивать осталось?
— Силу свою чует, вот и выпендривается.
— Причем тут сила, Голиней, что сильнее его? Чего же Алик перед ним лебезит.
— Голинею уже двадцать восемь, он в армии, в разведке служил.
— Значит дело не в силе?
— Так-то оно так, только если Драгой, тебе один раз в лоб засветит, ты надолго запомнишь, если вообще память останется. У него же размер головы и кулака одинаковые.
— Ну, у Голинея кулаки не больше наших, значит дело не в силе. Почему он Драгого не боится?
— Вот ты у него и спроси, но с Аликом лучше в бутылку не лезь, он тебя и так недолюбливает.
В Отраде было чудесно, теплый песок, слегка прохладное море и море красивых девушек.
Глава 3
В понедельник с утра Ракита и Новаковский поехали на практику, первым делом они предстали пред ясные очи директора завода. Директор был мужчина серьёзный, занятый, поэтому сразу спросил:
— В к нам, как дурака валять или работать?
— Работать, работать, — в два голоса закивали друзья.
— Тогда в ОГМ, там вы хоть чему-то научитесь и даже можете денег заработать.
Разговор с Главным механиком тоже был кратким, Андрея отправили напарником к Богдану, который присутствовал тут же, а Яну повезло меньше, ему еще надо было разыскать свое будущего наставника на территории завода. Он обошел один из двух больших цехов и оказался в проходе между забором, за которым уже была железная дорога и глухой высоченной стеной. Прямо перед ним стоял аккуратный, обыкновенный строительный вагончик. Ян вежливо постучал в дверь, но ответа так и не дождался. Он дернул дверь — она была открыта, тогда он медленно и осторожно начал её приоткрывать, и просунул голову в образовавшуюся щель.
На него молча, но в упор и внимательно смотрел узкоплечий мужчина маленького роста, с пышными усами, в голубоватой майке и в огромных брезентовых сварочных штанах на широких подтяжках из-под которых виднелись грубые большие ботинки с металлическими носками. Комплект одежды завершала маленькая вязаная шапочка на голове. Руки его были запущены глубоко в карманы брюк. Стоял он несколько странно: немножко ссутулившись, выпятив вперед небольшой, но кругленький животик. Ян сразу понял, кого он ему напоминал: Вовка из мультика про Тридесятое царство.
— Здравствуйте, я ваш напарник, стажер. Вы Петр Андреевич Зозуля?
— Ага, — задумчиво молвил человек, — тебя главный послал?
— Ну да, сначала директор, а потом главный механик, — Яну показалось, что его не поняли.
— Хорошо, вот деньги, сбегай, купи парочку бутылочек вина.
— Так на заводе, проходная, пропуска, — растерялся Ян.
— Зачем проходная, на проходную не надо. Ты через забор перепрыгнуть сможешь, прямо тут возле вагончика?
Ян кивнул, но не очень уверенно.
