беленький веночек. Пожалуйста. Верну в целости и сохранности.
– Ну, если это вам понадобится… – переглянулись воспитательницы и с сомнением глянули вверх на карниз дома, где, съежившись, сидел маленький мальчик.
– Очень нужно, – заверил Чистяков и шепнул Мостовому: – Тащи на крышу мое скалолазное хозяйство, я сейчас.
Боря, кажется, понял, что собирался сделать Игорь. Он не стал возражать и рассуждать. Возможно, решил, что это сработает, а может, просто других идей не было. Чистяков присел рядом с белокурой девчушкой, одетой в белоснежное воздушное платьице. За ее спиной на проволоке были укреплены пушистые крылышки ангела, а на голове на заколках держался белоснежный веночек из искусственных цветов.
– Девочка, как тебя зовут? – самым приветливым голосом спросил Чистяков.
– Маша, – ответила заинтересованная девочка и тут же спросила в ответ: – А вы спасатель?
– Да, Машенька, я спасатель. И мне нужно обязательно спасти одного мальчика.
– Вон того? – показала Маша пухленьким пальчиком в сторону шестого этажа. – Чтобы мальчик не упал?
– Да, Машенька, ты умница! – восхитился Чистяков. – Мне очень нужно помочь мальчику, чтобы он не упал. Ты же хочешь мне помочь?
– Я боюсь, – убежденно заявила девочка, и Чистяков понял, что взял неверный тон.
– Машенька, а что у тебя за костюм? Ты ангел? – спросил Чистяков.
– Я ангелочек, – кивнула Маша.
– А ты знаешь, кто такие ангелы?
– Они живут на небе и приносят детям подарки, – выдала Маша интересную интерпретацию.
– Они еще помогают людям, Машенька. Они очень нужны, всем-всем, – постарался быть очень убедительным Чистяков. – Ты веришь в ангелов?
– Да, – серьезно ответила девочка.
– Вон тот мальчик тоже верит, Маша. Только ангел к нему никак не летит, чтобы помочь ему.
– Ты пойдешь его спасть вместо ангела? – поймала нить рассуждений сообразительная девочка.
– Конечно, Машуля, – обрадовался Чистяков. – Кто-то же должен спасать людей, когда ангелы запаздывают. Только мальчик может не поверить, что я ангел. Ты одолжи мне свои крылышки и веночек? Я спасу мальчика и верну их тебе. Хорошо?
Машуля утвердительно кивнула головой и вопросительно посмотрела на воспитательницу.
Та тут же включилась в разговор, присев рядом с девочкой на корточки:
– Одолжим дяде-спасателю твои крылышки на время? Помочь тебе снять их?
Чистяков стоял босиком на горячей от солнца кровле и переминался с ноги на ногу. Жгло неимоверно, но, на его взгляд, спуск босиком позволит не грохотать ботинками и не создавать шума. Ангелы спускаются беззвучно. Ольга закончила укреплять медицинским пластырем на его голове веночек из цветов. Мостовой, приготовив размотанную веревку, с большим сомнением смотрел на Игоря. Маленькие ангельские крылышки пришлось укрепить почти над плечами спасателя. На спине их было просто не видно, а они должны сразу, по замыслу, броситься в глаза мальчику. Сейчас они больше были похожи на большие белые пушистые уши слоника из мультика.
– По-моему, ты можешь его только испугать, – сказал Мостовой.
– Ему что, каждый день ангелы являются? – поморщился Чистяков, которому жгло ступни. – Заинтересуется, и то хорошо. А остальное я ему на словах доскажу.
– Если сейчас еще и телевидение приедет, ославишься на весь город, – добавила Ольга.
– Лишь бы санитары не приехали, – попытался пошутить Чистяков, – из психушки. Ладно, Боря, я пошел. Держи внатяг.
Чистяков подошел спиной к самому краю крыши и глянул вниз. Там уже разворачивалась автовышка. Спускаться прямо над головой мальчика Игорь все же не решился. Его может слишком шокировать появление большого дяди сверху. Не успеет разглядеть ангельских атрибутов и рванет куда-нибудь. Может, и вниз. Игорь решил плавно спуститься чуть в стороне и сразу привлечь внимание Вадима позитивными разговорами и эмоциями. Чистяков надеялся, что мальчик его сразу узнает.
По его команде Мостовой ослабил веревку, и Игорь оттолкнулся ногами. Мягкий прыжок – и он уже висит, чуть спиной вперед над окном; еще толчок – и он на уровне карниза. Мальчик испуганно вздернул голову и отшатнулся, хватаясь одной рукой за кирпичную стену, а второй за воздух. Внутри у Чистякова все ухнуло в холодную пропасть. Еще миллиметр, рука мальчика соскользнет по стене, а вторая, не найдя сзади опоры, перетянет детское тельце… Короткий вскрик – и мальчик полетит с пятнадцатиметровой высоты…
Решение нужно было принять сейчас и сразу. Мгновенно! Чистяков широко расставил руки, приняв, как ему казалось, самую радушную позу. Лицо его растянулось в счастливую улыбку.
– Привет! – веселым голосом проворковал спасатель. – А вот и я. Узнал меня, Вадик?
Чистяков говорил, счастливо улыбаясь, а по спине бежал холодный противный пот. Сердце сжал ледяными пальцами дикий ужас. Мальчик сидел на корточках на самом краю карниза, не касаясь стены. Одно движение – и все. Главное, чтобы он не шевелился, главное – успеть. Игорь понимал, что любое резкое движение может напугать мальчика, заставить его шарахнуться назад. Броситься и схватить Чистяков уже не успеет – он беспомощно мотается на веревке в трех метрах от пацана. Чтобы добраться до цели, ему нужна минута. Пусть меньше, пусть тридцать секунд, пусть двадцать. Но мальчишке, чтобы свалиться вниз, достаточно и секунды. Оставалось только отвлекать его разговорами, успокаивать, планомерно и осторожно создавая ситуацию, когда спасатель сможет подойти вплотную.
Чистяков решил, что не будет сейчас расспрашивать Вадика, что заставило его забраться сюда, не будет успокаивать и уговаривать. Он считал, что самое главное – наладить психологический контакт, доверительность отношений. Для этого Игорь и надел ангельские крылышки и веночек. Чистяков очень рассчитывал на тот короткий импульс, позыв, который заставил этого мальчика совсем недавно прижаться к нему после пережитого страха, когда спасатели освободили его, застрявшего в кровати.
– Как тебе мои крылышки? – снова спросил Чистяков, не дождавшись ответа. – Правда, смешные?
Спасатель говорил, весело нес откровенную чушь, а сам напряженно всматривался в лицо мальчика. Главное, чтобы на детском личике появился интерес, мелькнула мысль, а не только животный страх, который выгнал его сюда. Именно так – животный страх – определил Чистяков состояние Вадика, когда увидел его лицо здесь, на карнизе. Этот страх не позволял ему видеть ничего, даже пропасти под ногами. Что его так напугало в современной городской квартире? Это же не дремучий лес. Пусть мачеха, которая его не любит, пусть бабка неприятная, которая, кстати, не такая уж и бабка, ей не больше пятидесяти. Но это же не причины. Значит, все-таки у мальчика не все в порядке с психикой… фантазии. Может, они его какой-нибудь «букой» пугают или еще чем? Что ж, будем и мы напирать на фантазии, решил Чистяков, только на позитивные. Еще бы знать, какие фантазии для пятилетнего мальчика позитивные, а какие нет…
Игорь понимал, что в детской психике, в мотивации детского поведения он полный профан. «Если бы у меня самого было «семеро по лавкам», – думал спасатель, – тогда было бы легче с ним общаться. Сейчас я все делаю наугад. Как в западных боевиках, когда герои обезвреживают бомбы. Какой проводок перекусить – синий или красный? Обычно в фильмах они угадывают. Естественно, «тогда бы кина не было», как говорит Борькина бабушка».
Мальчик напряженно молчал и таращился на Чистякова. Страх в его глазах не проходил, но спасатель интуитивно понял, что Вадим его все же узнал. Это был большой плюс, первый шаг в сторону доверия. Теперь нужно было, если не прогнать страх совсем, то хотя бы отвлечь мальчишку от него. Главное – не молчать и нащупывать лазеечку в сознание этого Вадика.
– А ты знаешь, Вадик, кто я такой? – спросил Чистяков, который просто излучал счастье. – Я ангел! Мы, спасатели, все ангелы. Мы спускаемся с неба и приходим людям на помощь. Когда люди в беде, им всегда нужна помощь ангелов.
Стоп, остановил себя Чистяков, меня не туда понесло. Нельзя про беду, ни в коем случае.
– Ангелы – это хорошо! – продолжал Чистяков, чтобы только не молчать, чтобы приковать внимание
