Вся компания собралась в отдельном кабинете. Здесь были и уже упомянутые Шишковым Михайлов с Хрустом, и Лопатин, и интеллигентный Золотарев, и бизнесмен Ольховский, репортаж о нападении на которого я видела по телевизору в тот день, когда Шишков нанял меня охранницей.
На лицах мужчин не было признаков радости и веселья, однако они старались бодриться, особенно когда увидели меня. Что ни говори, а на мужчин появление в их компании молодой женщины всегда действует возбуждающе. (Я это в хорошем смысле имею в виду.)
Все они сразу заулыбались, приняли самоуверенный вид, всячески стараясь показать мне, что на самом-то деле им нисколечко не страшно, и всех этих бандитов они легко бы перещелкали одним пальцем, и только уважение к друзьям заставило их всех приехать сюда и принять участие в бессмысленной, в сущности, беседе. Они наперебой начали предлагать мне попробовать то или иное блюдо, так что мне оставалось только мило улыбаться и перелистывать меню.
Шишков сделал заказ, в который вошли триста граммов коньяка и какая-то легкая закуска. Поймав его вопросительный взгляд, я, помня о том, что так и не поужинала, не стала скромничать и заказала двойную порцию жюльена, салат из моркови с яблоками и творожный десерт к кофе.
Когда все заказанное подали, мужчины чокнулись за встречу и принялись закусывать. Я неторопливо поддевала на вилку кусочки густого и очень вкусного жюльена, закусывала морковкой и вела себя тихо как мышка, предоставив возможность мужчинам провести совещание на свой манер.
После того как они выпили раза по три подряд практически без перерыва, обстановка несколько разрядилась. Многие ослабили как узлы галстуков, так и эмоции. Теперь они уже не пытались строить из себя суперменов – они становились самими собой и, честно говоря, даже как-то подзабыли о моем присутствии.
– Вы как хотите, а я больше так не могу! – вскричал один из присутствующих, худощавый мужчина с большой лысиной, в очках, похожий на интеллигентного бухгалтера или учителя. Как я узнала позже, это был директор сотовой компании «Волга-плюс» господин Лейкин. – Я собираюсь уехать отсюда! И вам советую!
– Ага, вот они тебя и «обнесут» в твое отсутствие! – заметил Лопатин.
– Ну и пусть! Пусть! – захлебываясь, истерически закричал Лейкин. – Зато я в живых останусь!
– Тогда тебе лучше сразу перевести бандитам все свои сбережения на их счета, – пошутил Михайлов, кажется, бывший тут единственным, сохранившим невозмутимость человеком.
– Еще бы знать эти номера их счетов, – усмехнулся Ольховский – полный пожилой человек с пышной седой шевелюрой.
– Можно объявление дать! – блеснул остроумной идеей Михайлов. – По телевизору, бегущей строкой! Так, мол, и так: я, господин Лейкин, готов добровольно пожертвовать свои средства неизвестным бандитам, имеющим на них виды, в обмен на собственную жизнь! Думаю, они вполне оценят столь широкий жест!
– Вы все шутите, Алексей Юрьевич, а ситуация между тем становится все хуже и хуже! – неодобрительно заметил пожилой, низенький, щуплый бизнесмен с широким лягушачьим ртом.
– Охрану нужно усилить! – стукнул кулаком по столу Хруст и обвел приятелей жестким взглядом.
– Бестоляк! – категорично замотал головой Ерин, человек, занимавший очень неплохую должность в местной газовой компании и одновременно державший автомобильный салон. Жаргонное словечко странно прозвучало в его устах.
– Почему – бестоляк? – возразил ему Лопатин. – Мне, например, помогло только то, что у меня классный охранник. Если бы не Аслан… – Он вдруг запнулся и, приложив руки к груди, улыбнулся: – Пардон! Если бы не Аслан и Евгения, я сейчас с вами не сидел бы.
– У Стрижова тоже неплохая охрана была, – пожевав губами, сказал старичок-лягушонок. – И никого не осталось. Все полегли!
– Значит, плохая была у него охрана! – так же категорично рубанул рукой воздух Хруст. – Все вы – проверьте своих людей, надо будет – поменяйте!
– Может, и правда – уехать? – подал голос Шишков. – Или хотя бы семьи отправить куда-нибудь?
– Да что толку-то? Ты что, всю свою жизнь собираешься зайцем пробегать? – возразил ему Михайлов.
– Но когда-нибудь они все-таки уберутся отсюда! – горячо, с надеждой в голосе произнес Шишков.
– Пока не собираются, – вздохнул Хруст. – Я тоже думал, что после неудачи с Витьком они свалят. Нет… Оклемались, зализали раны – и опять вперед поперли!
В этот момент запиликал мой сотовый телефон, возвестивший, что мне пришла эсэмэска. На экране высветился номер Станислава Романенкова.
Не успела я порадоваться возвращению «блудного абонента», как он позвонил мне.
– Привет, Охотникова! – голос Стаса звучал достаточно бодро. – Вижу, ты мне звонила?
– Было дело, – призналась я, стараясь говорить как можно тише.
– Чего ты хотела?
Поднявшись, я с милой улыбкой отошла в сторонку. Мужчины бурно обсуждали свои дела и совершенно перестали обращать на меня внимание, но мне отнюдь не улыбалось афишировать перед ними свои отношения с Романенковым.
– Нападения на местных олигархов, – коротко сказала я в трубку. – Подробности!
– Понял. А ты кого из них охраняешь?
– Эдуарда Шишкова, – сообщила я.
– Понял, – повторил Станислав.
– Что ты заладил – понял, понял! Ты можешь что-то сообщить о том, кто все это подстроил? Соображения, хоть какие-то, у тебя имеются? – рассердилась я.
– Имеются. Но в трубу я говорить об этом не буду. Давай-ка так: подскакивай ко мне завтра, с утречка, и я тебе весь расклад выдам. Но сразу предупреждаю – у меня не так уж много данных имеется. Иначе мы давно уже взяли бы их, и все дела. Усекла?
– Спасибо, Стас, – сказала я и вернулась за столик.
Уже немного захмелевшие мужчины продолжали обсуждать методы защиты, по десятому кругу высказывая одни и те же предложения. В конечном итоге, так и не придя ни к каким принципиально новым выводам и сойдясь на том, что им всем следует усилить охрану, они начали расходиться.
По дороге домой Шишков уже так сильно не трясся от страха: все-таки триста граммов коньяка и встреча с «товарищами по несчастью» сделали свое дело. По приезде домой он сразу же направился к себе и, кажется, спал в эту ночь спокойно – не шастал по коридору до утра.
Утром, «закинув» Никиту и Алену в лицей, я поехала к Станиславу Романенкову. Красавчик Стас по- прежнему имел лощеный вид. Черные как смоль волосы, мужественный овал лица, прямой орлиный нос – он был очень привлекательным мужчиной, его внешность не портил даже шрам, пересекавший левую щеку. Шрам этот Стас получил еще в далекой юности, когда, возвращаясь домой со студенческой вечеринки, напоролся на торчавший из земли металлический прут. Однако он предпочитал не упоминать об этом казусе и в ответ на чьи-либо расспросы напускал туману и загадочно щурил глаза, явно намекая на «бандитскую пулю», как в известной комедии с Ю. Никулиным и Е. Евстигнеевым.
– Привет, Евгения! – Романенков подмигнул мне, когда я вошла в его кабинет. – Чаю хочешь?
– Привет, – ответила я, присаживаясь. – Лучше кофе.
– Как скажешь, – Романенков нажал кнопку и передал секретарше мое пожелание.
Через несколько минут в кабинет вошла стройная девушка. Она принесла на подносе чашки с напитками, поставила их на стол и, улыбнувшись белозубой улыбкой, удалилась.
– Растешь, Романенков, – польстила я Станиславу. – Личной секретаршей обзавелся!
– Да, – небрежно кивнул Стас, помешивая ложечкой в чашке. – Только боюсь, что вскоре лишусь этих привилегий, если дело с налетчиками так и не сдвинется с места.
– Ну, рассказывай, не томи душу, – попросила я его. – Ты говорил, что у тебя есть кое-какие соображения?
– Ты когда-нибудь в Краснодаре бывала, Женя? – вдруг огорошил он меня неожиданным вопросом.
– Доводилось, – с удивлением ответила я. – А при чем тут Краснодар?
Романенков вздохнул и начал рассказывать:
