поздно выйдут на нас! Ты представляешь себе это?! Мы ехали в Тарасов в расчете получить кругленькую сумму от Орлова, а в итоге можем оказаться за решеткой!
– Нужно будет разобраться с Орловым и сразу же на дно…
Марк и Лева стали обсуждать возможные варианты, где отсидеться. Я послушала их еще немного, докурила сигарету, тихо прикрыла форточку и перебралась на диван.
То, что я только что услышала, никак не укладывалось у меня в голове. Сейчас бы чашечку кофе, чтобы хоть как-то собраться с мыслями. Я-то, наивная, думала, что история с украденной картиной близится к завершению, ан нет. Я рискнула поверить Марку и, кажется, жестоко ошиблась. Возможно, прямо сейчас нужно мчаться вниз, к машине, хватать тубус с картиной и… И что дальше? Уверена ли я в том, что эта картина настоящая? Нет. Знаю ли я, как связаться с Мишей Кравцом? Увы… Кажется, я окончательно и безнадежно погрязла в таком количестве лжи, что выпутаться уже невозможно.
В коридоре хлопнула входная дверь, в комнату заглянул Марк.
– Лева ушел. Он немного странный, ты уж извини, – произнес он и тут же добавил: – Будешь кофе?
Я подняла голову, задумчиво взглянула на своего попутчика и кивнула.
– Пошли в кухню!
Я поднялась с дивана и вслед за Марком прошла в пищеблок.
– Садись, я сам сварю, – решил проявить таланты кофевара мой дорогой попутчик. Я не имела ничего против, присела к столу, закурила сигарету и, наблюдая за тем, как Марк ловко обращается с джезвой, спросила:
– Кто это был?
– Ты про Леву? – на секунду обернулся ко мне Марк.
– Ну да, про Леву.
– Коллега!
– Он, как и ты, работает на Мишу Кравца?
– Были у нас с ним когда-то общие дела, – небрежно ответил Марк, но за те несколько дней, что мы провели вместе, я отлично изучила повадки своего попутчика, и сейчас он явно нервничал. Из-за визита Левы, из-за моих расспросов или еще по какой-то причине – этого я уже не знала.
– А сейчас уже нет?
– Что? – Марк снова посмотрел на меня через плечо.
– Сейчас у вас с ним нет общих дел?
Мужик поставил передо мной чашечку ароматного кофе и не моргнув глазом соврал:
– Сейчас нет.
Больше ни о чем расспрашивать я не стала, взяла свою чашку и стала молча пить арабику. В голове бродили невеселые мысли…
– Скажи, а когда мы поедем на встречу, чтобы наконец передать картину Орлову?
– Ближе к обеду. Так что можешь пока отдохнуть, ты же всю дорогу до Тарасова не спала. А посуду я сам помою, – неожиданно раздобрел Марк.
Мне хотелось плеснуть в обманщика горячим кофе, топнуть ногой, сказать, что я в курсе его интриг с Левой, но вместо всего этого я молча поднялась и ушла в комнату. Не снимая плаща, я прилегла на диванчик, отвернулась к стенке и обхватила себя руками за плечи, чтобы было теплее.
Двое суток без сна и покоя дали о себе знать: стоило только закрыть глаза, как я тут же отключилась.
Проснулась я, когда на часах было ровно три, Марк сидел рядом со мной на диване и тихонечко звал:
– Женя, просыпайся, нам пора.
Я резко села, встряхнула головой.
– Женя, поехали, – говорил мой попутчик, – а то опоздаем на встречу.
Уже через пять минут мы переходили через дорогу к месту, где сегодня утром я оставила «Фольк».
– Нам нужно на Набережную.
– Там живет Гриша Орлов? – спросила я, заводя мотор и трогаясь с места. Автомобиль медленно выполз на проезжую часть и пристроился в хвосте вереницы попутных машин.
– Нет, – коротко ответил Марк.
– Нет?! – я перестала следить за дорогой и во все глаза уставилась на мужика. – Разве мы едем не к нему?
– Нет.
– А куда?
– Мы едем к Элеоноре Брутской.
– Кто это?
– Заядлая коллекционерша, которая ради нужной ей картины на такое пойдет… – в голосе Марка звучала неприкрытая злость.
Но меня сейчас волновало другое:
– А как же Орлов? Ведь картина предназначалась для него!
– Кравец дал новое распоряжение, теперь покупателем будет госпожа Брутская.
– Вот оно что… Кравец… – произнесла я и снова переключила свое внимание на дорогу.
Машина то продвигалась вперед на пару метров, то снова замирала, стиснутая между старенькой «Таврией» и громоздким джипом. Никуда не свернуть, никого не обогнать. Еле-еле автомобильный поток полз по центральному проспекту. Только на развилке у Слободской машины быстренько разбегались в разные стороны. Я включила третью передачу, проскочила на желтый сигнал светофора и быстро погнала машину вниз.
– Какой нам нужен номер дома? – спросила я, когда «Фольк» свернул на Набережную.
– Никакой. Мы условились встретиться на нейтральной территории. Нас ждут на Предмостовой.
– ???
Вся эта ситуация нравится мне все меньше и меньше. Впрочем, нервничала не только я. Ерзал на месте и волновался и Марк. А когда я свернула на Предмостовую, он и вовсе потерял голову.
– Жень, только прошу тебя – будь рядом. Может произойти все, что угодно. Что бы я ни сказал… Я потом всю объясню.
Я не поняла, о чем это он, а времени на расспросы уже не было. Наша машина проползла по узкой улочке и съехала на Набережную. На всем пространстве вдоль замерзшей реки не было ни души, только у самой кромки воды стояли два тонированных джипа. «По нашу душу», – подумала я.
– Уже ждут, – словно угадав мои мысли, произнес Марк.
Я нажала на педаль тормоза, авто замерло на месте. Мой попутчик достал из-под сиденья картину, тяжело вздохнул, сунул тубус под мышку и произнес:
– Пошли?
Мы одновременно распахнули дверцы и шагнули на улицу. Прошли вперед и плечом к плечу остановились напротив громоздких иномарок. Со стороны реки обдавало ледяным ветром, пробирало аж до мозга костей.
Наконец из джипа на Предмостовую выбрались два широкоплечих амбала, а следом за ними лакированными туфельками ступила на снег и мадам Брутская. Она выпрямилась, захлопнула дверцу, тряхнула полами белого норкового манто. Когда она сделала пару шагов вперед, я поняла, что даме далеко за семьдесят. Волосы идеально покрашены в белокурый цвет, на лицо нанесен толстый слой косметики, но сморщенные руки выдавали «молодку» с головой!
Бабуля дала знак своим охранникам ждать ее в стороне, а сама процокала к нам поближе. Злые, ярко накрашенные глаза скользнули по Марку, внимательно изучили меня.
– Был уговор, что ты придешь один, – прокаркала Элеонора. – Кто это?
– Мать Ромы.
То, что я не подпрыгнула на месте и не схватила Марка за грудки с требованием разъяснить мне, какого черта здесь происходит, еще не значило, что слова моего попутчика меня не удивили.
– Нора, давай ближе к делу.
