наводят на мысль, что рукопись попала в Исландию.
Глава 25
Когда приближаешься к главному корпусу Исландского университета, открывается величественная панорама. Архитектура здания заметно превосходит остальные корпуса своей монументальностью. Бриет сидела на ступеньках парадного входа и любовалась серповидной подъездной дорогой. «Хорошо бы купить машину», — думала она. Но об этом нечего даже мечтать, у нее не студенческий кредит, а слезы. Посмотреть бы в глаза тому жмоту, решившему, что на минимум, который он насчитал, можно жить. Эх, покончить бы с обучением и начать работать! Впрочем, историки много не зарабатывают. За большими деньгами надо было идти на другую специальность. Бриет надеялась охомутать кого-то, кто сможет обеспечивать ее и семью. Сестра сделала именно так, выйдя замуж за юриста, который работает в крупном банке. Они купаются в деньгах, сейчас строят огромный дом в пригороде, а сестрица, политолог по образованию, ведет роскошную жизнь: по утрам работает в министерстве, а остальную часть дня болтается по магазинам.
Бриет прислонилась к сидевшему рядом Дори. Этот парень что надо, невероятно красивый, и, кстати, врачи довольно много получают.
— Ты о чем задумалась? — спросил он, бросив снежок, который все это время лепил.
— Ох, не знаю, — устало ответила Бриет. — О Хюги.
Дори проследил за полетом снежка — как он взлетел высоко в воздух и упал рядом с памятником Сэмунду Мудрому.[5]
— А он, между прочим, колдун, — сказал Дори.
— Кто? — удивленно спросила Бриет. — Хюги?
— Нет, Сэмунд Мудрый.
— А, ну да.
Дори рассматривал скульптуру: колдун лупит тюленя молитвенником по голове. По легенде, в образе тюленя скрывался сам дьявол. Странная композиция. Дори не понимал, почему она стоит перед университетом.
Бриет достала из сумки пачку сигарет.
— Хочешь? Твой любимый брэнд. — Она усмехнулась, протягивая ему белую пачку.
Дори улыбнулся.
— Нет уж, спасибо, у меня свои.
Он достал сигарету, и оба закурили.
— Ну и дела… — сказал он.
— И не говори…
Не зная, что лучше ответить, Бриет решила быть осторожной. Нельзя, чтобы Дори совершил какую- нибудь глупость, с последствиями для него, а значит, с двойными последствиями для нее. При этом ей хотелось, чтобы он осознал, насколько она более чуткая и порядочная, чем Марта Мист.
— Меня тошнит от всей этой хренотени. — Халлдор молча уставился прямо перед собой, а потом добавил: — Остальные студенты совершенно на нас не похожи.
— Знаю, — сказала Бриет. — Мы не типичные. Я этим тоже сыта по горло. — Она понятия не имела, о чем они говорят.
Не обращая внимания на подругу, Дори продолжил:
— Больше всего меня поражает, что другие не тусуются бесконечно, не пьянствуют, а выглядят такими же довольными жизнью, как и мы.
Бриет, воспользовавшись случаем, положила руку на плечо Дори и прижалась лицом к его спине.
— И я так думаю. Мы слишком далеко зашли. Если Андри и остальные хотят, чтобы все так и оставалось, то это без меня. Пора опомниться и начать наконец делать что-то стоящее. По крайней мере я так и поступлю. Игры кончились. — Она нарочно упомянула Андри, а не Марту Мист.
— Забавно… Я вроде как чувствую то же самое… — Халлдор с усмешкой развернулся к Бриет. — Мы с тобой не такие уж разные.
Девушка мгновенно поцеловала его в щеку.
— Мы с тобой похожи, а про остальных забудь.
— Только не про Хюги, — сказал Дори, и ухмылка сбежала с его лица.
— Конечно. Про него нельзя забывать, — поддакнула Бриет. — Не перестаю о нем думать. Каково ему там?
— Хреново. Не могу этого больше выносить.
— Что? — Бриет остереглась дальше спрашивать. Она решила, что лучше его неправильно поймет, чем испортит то, что так хорошо завязывается.
Дори начал подниматься.
— Подожду еще несколько дней, а потом пойду в полицию. И насрать, что будет.
Приплыли. Надо срочно придумать, как привести его в чувство. Сейчас Бриет с радостью отдала бы Дори в руки Марты Мист.
— Послушай, ты ведь не убивал Гаральда? Ты ведь был в «Каффибреннслан»?
Он встал.
— Да. Я был в «Каффибреннслан». А где была ты?
Дори посмотрел на нее сверху вниз далеко не ласковым взглядом и собрался уходить. Бриет, сообразив, что это полный провал, вскочила на ноги и закричала:
— Я не это имела в виду, прости. Я просто… Зачем идти в полицию?
Дори резко замер и развернулся.
— Знаешь, я больше не хочу понимать, чего вы с Мартой Мист так упираетесь. День расплаты все равно наступит, он всегда наступает, помни об этом, — сказал он и ушел.
Бриет, не зная, что делать дальше, достала мобильный и набрала номер.
Лора Амаминг зашла в холл института рукописей, где Глория возилась с пылесосом. Утром при всех Лора не смогла с ней поговорить, и вот теперь выкроила минуту наедине.
— Мне надо у тебя кое-что спросить.
— О чем? — удивилась Глория. — Я вроде делаю все как ты учила.
— Да я не о работе, — отмахнулась Лора. — Вспомни, в те выходные, когда произошло убийство, ты убирала в студенческой комнате отдыха. Не заметила ли ты что-нибудь необычное? До того, как нашли тело.
Темные глаза Глории расширились.
— Я тебе все рассказала… И полиции. Там ничего не было.
Лора сурово посмотрела на девушку, чувствуя неискренность ее ответа.
— Глория, скажи мне правду. Ты ведь знаешь, что лгать — большой грех. Бог все видит, и он знает, что ты обнаружила. Или ему ты тоже собираешься врать, когда придет время и ты перед ним предстанешь? — Она взяла девушку за плечо и заставила посмотреть себе в глаза. — Не волнуйся. Ты же не могла знать, что произошло убийство. Дверь, за которой стоит ксерокс, тогда еще никто не открывал. Так что ты видела?
По щеке Глории потекла слеза. Это была не первая слеза, которую девушка роняла на работе, а потому Лора осталась безучастна.
— Глория, соберись и все мне расскажи. Я в этой комнате нашла следы крови на оконной ручке. А что видела ты?
Появилась вторая слеза, потом третья, а затем они полились сплошным потоком. Сквозь всхлипывания Глория выдавила:
— Я не знала… не знала…
