— Его больше нет. — Донна положила руку ей на плечо. — Сегодня не стоит возвращаться. Переночуйте здесь. У нас много свободных комнат.
Фиона горько усмехнулась:
— У меня нет денег.
— Ну и черт с ними, с деньгами.
— Не хочу, чтобы вы рисковали работой. А если ваш менеджер узнает?
Донна улыбнулась:
— Ночью я сама себе менеджер. Если уйдете до семи утра, когда приходит дневная смена, то никаких проблем.
Фиона недоверчиво осмотрелась.
— А кто хозяин мотеля?
— Какая-то крупная фирма с офисом в Лондоне. Я их никогда не видела. Мотель построили к прошлогодним Играм Содружества, и с тех пор он тихо загнивает. Прошу вас, не надо к нему возвращаться. Все сразу же начнется по новой.
Фиона вздохнула:
— Если я останусь здесь на ночь, это ничего не даст. Только разозлит его еще больше. Рано или поздно мне все равно придется ехать домой.
— Зачем? У вас там остались дети?
Фиона яростно тряхнула головой. Сейчас она не в силах говорить об этом.
— Так в чем же дело? Уходите!
— Я думала об этом, — выговорила она, глядя в пол. — Только куда я пойду?
— Сейчас отдыхайте, а завтра я дам вам адрес. Есть место, куда можно в таких случаях обратиться. Там вы будете в безопасности.
— Вы имеете в виду убежища для женщин? Но это же для…
— Для женщин, которых бьют мужья, — докончила за нее Донна. — Женщин из любых слоев общества, любых возрастов. — Она понизила голос до шепота: — Таких же, как вы.
Донна поднялась и достала из буфета бутылку бренди. У Фионы от вожделения все внутри свело.
— Вам не повредит, — заметила Донна.
Стараясь не выдать нетерпения, Фиона смотрела, как золотистая жидкость с бульканьем льется из бутылки в подставленную чашку. Исполненная благодарности, она отхлебнула глоток, и слезы снова покатились по ее щекам.
— Вы там были? В убежище для женщин?
— И не один раз, — ответила Донна, сделав большой глоток. — Я уже стала думать, что всегда буду западать на подонков.
— А сейчас?
— Сейчас все хорошо. Знаете, что для меня важнее всего? Чтобы человек, с которым я живу, относился ко мне как к равной. Честно говоря, для меня секс не имеет особого значения.
Фиона представила себя в одной постели с пьяным мужем и мысленно содрогнулась.
В следующую секунду входная дверь хлопнула, и послышался женский голос:
— Донна! Где ты там?
— Одну секундочку, — прошептала Донна, поднимаясь. — Посидите пока тут.
Она поспешила к стойке.
— Есть свободные комнаты? — снова прозвучал женский голос.
— Есть. На ночь?
— На час.
Фиона выглянула за дверь. Женщина нетерпеливо барабанила по пластиковой стойке длинными красными ногтями. Ее волосы были собраны в конский хвост на макушке. Стоявший рядом мужчина в костюме явно испытывал неловкость.
— Двадцать фунтов, — сказала ему Донна.
— Хорошо.
Он ощупал карманы в поисках бумажника. Получив деньги, Донна не стала открывать кассу. Деньги прямиком перекочевали в ее задний карман.
— Номер четыре. — Она передала женщине ключ.
Пара скрылась за дверями, и Донна вернулась в служебку. Фиона вопросительно посмотрела на нее, но та только пожала плечами:
— Беспокоитесь о хозяевах? Разве проживешь на ту зарплату, что они мне платят! Надо как-то сводить концы с концами.
Фиона пыталась сопоставить факты.
— Когда вы спросили про клиента, вы хотели сказать… Вы приняли меня за…
Донна смутилась.
— Я лишь предположила. Вы одеты не так, но другие женщины к нам обычно не заходят. А как только вы заговорили, я сразу поняла, что здесь другой случай.
Фиона сделала еще глоток, и тут вдруг до нее дошло, почему охранник в бинго-зале без всякой жалости прогнал ее. Она рассмеялась.
— Что с вами? — спросила Донна встревоженно.
— Ничего. Если бы кто-нибудь сегодня утром сказал, что вечером я буду сидеть в одном из борделей в Бельвью и пить бренди, я сочла бы его сумасшедшим.
У Донны отлегло от сердца, и она снова взяла бутылку.
Фиона протянула чашку, но прежде чем налить ей бренди, Донна спросила:
— Так вы остаетесь?
Фиона почувствовала, что балансирует на краю бездны.
— И как там?
— Как в раю — по сравнению с тем, что творится у вас дома.
Фиона глубоко вздохнула:
— Хорошо, я рискну.
Донна расплылась в улыбке и подлила ей бренди.
Фиона обернулась полотенцем и попробовала выйти из душа. Бренди все еще бурлило у нее в крови, поэтому пришлось схватиться за занавеску; несколько колец оборвалось. Протерев запотевшее зеркало, она оценивающе взглянула на свое отражение. Если не считать следов побоев, то из зеркала на нее смотрела симпатичная шатенка с волнистыми волосами до плеч.
— Я справлюсь, — проговорила Фиона медленно, немного заплетающимся языком. — Я больше к нему не вернусь.
Лед уменьшил опухоль, и, вероятно, синяки будут не очень заметны. Жаль, что нет косметички. Вообще ничего нет, кроме маленькой зубной щетки и крошечного тюбика зубной пасты, которые Донна нашла в ящике комода.
Разумеется, для Донны работа ночного менеджера в захудалом борделе не предел мечтаний. Когда бутылка бренди была почти пуста, она призналась, что они с другом намерены эмигрировать в Голландию, как только накопят достаточно денег. Для этого и приходится сдавать комнаты на час.
Фиона повесила полотенце на перекладину и присела на унитаз: натягивать трусы стоя, ни за что не держась, она не решилась. Затем осторожно прошла через комнату к кровати и забралась под одеяло. Простыни были ветхие, истончившиеся от бесчисленных стирок, но хотя бы чистые. Она выключила свет и упала головой на подушку.
Разбудил звук открываемой двери. Голова кружилась, и пришлось ощупать постель, чтобы убедиться, что она по-прежнему лежит. В тишине было слышно, как упала на ковер связка ключей. Из соседней комнаты доносились голоса. Ну и слышимость!
В полусне Фиона приподнялась на локте и нажала подсветку на часах. Часы показывали 3.36.
Послышался женский смех, затем начал говорить мужчина, однако слов было не разобрать. Раздался
