сходства с благами здешними.
Тайны Божии.
Умное созерцание, в каком пребывает чин существ небесных, и видение, до пришествия Христа во плоти, не были для них столько доступны, чтобы проникать им в сии тайны. Но когда воплотилось Слово, отверзлась им дверь в ИИСУСЕ, как говорит Апостол. А если бы мы соделались непорочными и чистыми, то рассуждаю (а сие и действительно так), что у нас — человеков мысли наши, без посредства существ небесных, не могли бы приблизиться к откровениям и познаниям, возводящим к оному вечному созерцанию, которое подлинно есть откровение тайн, потому что уму нашему недостает такой силы, какая есть у горних сущностей, которые приемлют откровения и созерцания непосредственно от Вечного. Ибо и они приемлют в образе, а не без прикровения; подобно им приемлет (видения и откровения) и наш ум. Ибо каждый чин приемлет чрез передание от другого чина с соблюдением строго порядка и различения в сообщении от первого чина второму, пока тайна перейдет таким образом ко всем чинам. Но многие из тайн останавливаются на первом чине и не простираются на другие чины, потому что, кроме сего первого чина, все прочие не могут вместить в себя величия тайны. А некоторые из тайн, исходя от первого чина, открываются одному второму чину, и им сохраняются в молчании, другие же чины не постигли оных; и некоторые тайны доходят до третьего и до четвертого чина. И еще в откровениях, видимых святыми ангелами, бывают приращение и умаление. А если так бывает у них, то кольми паче можем ли мы приять таковые тайны без их посредства?
Напротив того, от них бывает то, что в уме святых является ощущение откровения какой- либо тайны. И как скоро попущено Богом, чтобы откровение передавалось от чина высшего и потом низшего другому чину, то таким образом, как скоро Божиим мановением попущено доходить чему-либо до естества человеческого, доходит сие к людям, по всему тому достойным. Ибо чрез горние чины приемлют святые свет созерцания даже до славного Присносущия — сей неизучаемой тайны, сами же они приемлют друг от друга, потому что суть «служебнии дуси посылаеми» к тем, которые готовы соделаться наследниками жизни (Евр. 1,14). Но в будущем веке упразднится такой порядок, потому что не один от другого будет принимать тогда откровение славы Божией, к прославлению и веселию души своей, но каждому, по мере доблестей его, непосредственно, что следует ему, дано будет Владыкою по достоинству, и не от другого, как здесь, примет он дар. Ибо там нет ни учащего, ни поучаемого, не имеющего нужду, чтобы другой восполнил недостаток его. Там один Даятель, непосредственно дарствующий способным приять, и от Него приемлют обретающие небесное веселие. Там прекратятся чины учащих и учащихся, и быстрота желания всякого будет стремиться к Единому.
Тайна спасительного делания.
Бог в шесть дней привел в порядок весь состав мира сего, устроил стихии, приснодвижному их движению дал благоустройство для служения, и не остановятся они в течении до своего разорения. Их-то силою, то есть силою первобытных стихий, составил Он и наши тела. Но и стихиям не дал покоя в движении их, ни телам нашим, из стихий происшедшим, отдохновения от делания. Предел же отдохновения от делания положил в нас до тех пор, когда тела наши последуют первому своему сродству, и это есть разрешение от жизни сей. Так и Адаму сказал: «в поте лица твоего снеси хлеб твой». И долго ли будет сие? «Дондеже возвратишися в землю, от неяже взят еси, и которая возрастит тебе терния и волчцы» (Быт. 3,18,19). Вот тайны делания жизни сей, пока ты живешь! Но с той ночи, в которую Господь излиял пот, пременил Он пот, изведший терния и волчцы, на пот, проливаемый в молитве и вместе в делании правды.
Пять тысяч и пять сот слишком лет Бог оставлял Адама трудиться на земле, потому что дотоле «не у явися святых путь», как говорит божественный Апостол (Еф. 3,5; Евр. 9,8). В последок же дней пришел и заповедал свободе один пот заменять другим потом, дозволил не отдохновение от всего, но пременение всего; потому что за продолжительность злострадания нашего на земле оказал нам Свое человеколюбие. Посему, если престанем проливать на земле пот, то по необходимости пожнем терния. Ибо оставление самой молитвы есть делание отелесения земли, которая естественно произращает терния (т.е. чрез прекращение молитвы земля сердца нашего грубеет). Действительно же, страсти суть терния и произрастают в нас от сеяния в тело (Гал. 6,8). Пока носим на себе образ Адамов, необходимо носим в себе и страсти Адамовы. Ибо невозможно земле не произращать прозябений, свойственных природе ее. Порождение же ее
