— Что я слышу? Куда девалась девушка, которая ради победы была готова на все? И даже привела в зал суда стриптизера? — Мэт рассмеялся. Он снял с горлышка фольгу, ввернул штопор и вытащил пробку. Раздался праздничный хлопок. — Только не говори мне, что ты изменилась.
Энн минутку подумала.
— Черт возьми!.. Нет!
— Похвально…
Мэт ухмыльнулся и протянул ей пустой бокал. Затем налил им обоим немного вина и поднял свой фужер.
— За тебя и за твои перемены. Да будет так.
Они чокнулись, и в этот миг зазвонил мобильник. Оба потянулись к ремням. Впрочем, телефон Энн остался в гостиной, в ее сумочке. Мэт взял свой.
— Вот гады, — сказал он. — Только ты собралась мною восхититься…
— У тебя самого лучше выйдет, — ответила Энн.
Мэт открыл телефон. Его синие глаза вспыхнули.
— Правда? Хорошо. Не бери в голову. Я все понимаю, обсудим попозже. Жди. — Он резко захлопнул телефон. — Это Билл Дитс.
— А, Сердитый Мальчик… — Энн отпила вина. Напоминание о Дитсе испортило ей настроение, и она сделала глоток побольше. — Чего он от тебя хотел?
— Увидеться. Сказал, это важно. Думаю, хочет взять меня обратно.
Мэт хлебнул вина и уже вставал. Энн за него порадовалась. Не то чтобы очень, но порадовалась.
— Дитс нападал и на меня, и на тебя. Что ты в нем нашел?
Мэта раздирали противоречия.
— Он сожалеет, что толкнул тебя. Сказал, что просто вышел из себя.
— Тогда все хорошо.
Энн хлебнула еще. Потрясающе вкусно! Она никак не могла вспомнить, когда в последний раз ела.
— Извини, что оставляю тебя. Мне надо ехать.
— Увидимся. И я тебе не завидую… — Энн допила вино. — Раз ты опять юрист противоположной стороны, подождем окончания процесса. Я теперь брюнетка. А мы, брюнетки, не такие оторвы, как рыжие.
— А… Договорились. Продолжай в том же духе. — Мэт нагнулся и быстро поцеловал ее на прощание. — У тебя все будет хорошо? С виду-то вроде и так нормально…
— Даже очень!
Энн налила себе еще бокал, подняла бутылку и, постепенно превращаясь в захмелевшую Люси Рикардо, когда та пробовала себя в рекламе, произнесла:
— Вот в эт-тй малнькой бтылчке — отвт на вс ваши впросы!
— «Люси снимается в рекламном ролике», — сказал Мэт с улыбкой.
— Ты знаешь? — спросила пораженная Энн. — Тридцатая серия, 5 мая 1952 года!
Мэт рассмеялся:
— Дат я не знаю, хотя помню эпизоды. Шоколадная фабрика, ремонт в квартире, Мерцы — все, что угодно. У меня мама тоже была без ума от Люси.
— Кажется, я влюбилась, — сказала Энн совершенно искренне.
Мэт подарил ей еще один поцелуй, открыл дверь и убрался прочь, оставив Энн бутылку красного вина, полное пены ведро и зуд надежды на лучшее.
Она встала, закрыла дверь на цепочку и принялась собирать перчатки, губку, ведро. Не прошло и пяти минут, как в дверь опять позвонили. Ха! Наверное, Мэт что-то забыл. Может, окончание ее тоста? Или поцелуй? Вдалеке разорвалась хлопушка. С тех пор как Энн приехала домой, они взрывались постоянно.
— Иду, Мэт! — крикнула она, направляясь к двери. Энн знала, что там Мэт, и не стала смотреть в глазок, сразу сняв цепочку.
Когда она открыла дверь, перед ней стоял не Мэт.
32
На крыльце была Бет Дитс, и похоже, она только что плакала.
— Можно… можно войти? — Ее душили рыдания, она дрожала, одетая в шорты и деревенскую рубашку. — У нас с Биллом только что вышла большая свара из-за того преследователя, Кевина. Я слышала из новостей, что он убит.
— Конечно, входи. Нам есть о чем поговорить.
Энн стало не по себе. Она ввела Бет в дом, закрыла дверь и машинально повесила цепочку. Когда Энн обернулась, гостья уже не плакала, а направляла на нее черный пистолет.
«Господи!»
Секунду она соображала и уже открыла рот, чтобы закричать.
— Заткнись, сволочь!
Бет подтолкнула Энн к двери. Холодное и твердое дуло пистолета упиралось Энн в сердце. Она задыхалась.
— Бет, что ты делаешь?.. — прохрипела Энн. Она старалась не поддаваться страху. Колени дрожали. Она с трудом оторвала глаза от смертоносного оружия и посмотрела Бет в глаза, красные от слез.
— С каких пор ты спишь с Гилом, Энн? Я хочу знать!
— Бет, пожалуйста, опусти пистолет. — Во рту у нее сохранился вкус вина, но хмель испарился. — Если хочешь поговорить — давай поговорим. Но только не с пистолетом в руках…
— Не смей мне указывать! — проревела Бет; кожа у нее пошла пятнами, светлая челка растрепалась, губы дрожали от гнева. — Скажи, с каких пор ты трахаешься с Гилом! Он всегда хотел только тебя!
— Такого не было…
Энн потрясла головой. Она не могла поверить… Ей вспомнилась сцена в комнате для бесед, когда Гил пришел пьяный. Потом вчерашний звонок на мобильный.
— Я никогда ничего к нему не чувствовала. Никогда…
— Лжешь! — завопила Бет. — Он говорил о тебе все это время, а когда мы порвали и я подала иск — он нанял именно тебя!
Пистолет буравил Энн. Она совсем перестала дышать от страха.
— Пожалуйста, не надо…
У нее брызнули слезы. Она представила, как пуля входит в нее, рвет плоть, пробивает сердце… Вот она лежит в собственной прихожей, залитая кровью… Энн в точности знала, как будет выглядеть. Ее застрелят в собственной прихожей. Кошмарный круг замкнулся.
— Я любила его, а ты забрала Гила себе! — кричала Бет с искаженным от бешенства лицом, плюясь Энн в лицо. — Он ничего для тебя не значил! Я хотела оставить Билла и уйти к нему, но ему была нужна ты! А теперь ты уже с Мэтом! Билл не ошибся, ты — шлюха!
Энн изо всех сил старалась не потерять голову. Надо что-то делать… Что-то придумать…
— В пятницу вечером здесь была я! — не унималась Бет. — Я хотела убить тебя за все, что ты мне сделала, и думала, что убила! А вышло так, что дверь открыла не ты! А теперь тебя спасает Гил, я видела по телевизору! И влюблен в тебя больше, чем когда-либо!
Вот оно что! У Энн закружилась голова. Убийца — не Кевин… В Уиллу стреляла Бет. Так… Кевин наверняка наблюдал за ее домом в тот вечер. Он видел, как Бет выстрелила в Уиллу, и посчитал, что там была Энн. Наверное, он подошел и, ошарашенный, забрал оружие, которое потом выбросил. Господи! Бет все это время…
— Тебе пора умереть, — сказала Бет спокойно. — Пока.
Она подняла пистолет и наставила его на Энн в упор, целясь между глаз.
