Феликс, магаданец и еще двое последовали его примеру. У Феликса оказались четыре новенькие десятки, магаданец был, что называется, гол как сокол.
- Обещали выдать на месте...
- Все или никто! - гремел Судебский, снова рассовывая содержимое по карманам.
Директор вагона-ресторана оторвался от счетов:
- Червонец - купюра ходовая...
- Главное: как определить, какие купюры краденые? - спросил Шалимов.
Сабодаш, простая душа, подлил масла в огонь:
- Вообще-то деньги узнать нетрудно. - Он потемневшим платком вытер лоб. - Кошелек найден. Внутренняя поверхность оказалась в высохших бурых пятнах: кровь! Значит, на деньгах тоже...
- Хватились! - Прудников усмехнулся. - Разменял - и дело с концом!
- Показывай, Прудников! - прервала его жена.
В это время Марина поднялась, поправила очки. В руке у нее была пачка десяток.
- Проверьте, - она положила деньги на стол перед Антоном. На некоторых действительно были какие-то пятна.
У Вохмянина вырвался досадливый жест. Похожая на жужелицу пассажирка под литографией астраханского Кремля громко вздохнула.
- Вы везете деньги из Сум? - спросил Антон.
- Часть денег я разменяла по дороге...
Электрик из угла заметил резонно:
- Убийца мог выбросить деньги, а кто-то поднять!
Поколебавшись, Антон переправил лежавшую перед ним пачку на стол к Денисову.
- Ашулук! - объявил Шалимов.
Земля за окном выглядела рассохшейся, словно покрытой древними письменами. Сероземы, серо- фиолетовая клочковатая сушь. Станции еще не было, но вдоль полотна тянулись четкие следы протекторов.
Вдоль пути вскоре замелькали невысокие строения. Сабодаш кого-то увидел, поднялся к окну. Какой- то человек бежал к поезду.
В ту секунду, когда колеса дополнительного замерли, в руке Антона был пакет.
- Спасибо, - сказал Антон. Не вскрывая, передал пакет Денисову.
- Пять минут стоянка, - сообщил Шалимов.
Магаданец спросил:
- А следующая?
- Селитренский.
'Должно быть, последняя телеграмма', - подумал Денисов.
'...Направленный экспертизу нож красной пластмассовой ручкой орудием преступления не являлся...'
От него не ускользнуло:
'Обнаружены два ножа, и оба не являлись орудием убийства... Основное вещественное доказательство не найдено...'
Разговоры прекратились, когда Денисов стал откладывать лежавшие перед ним купюры, имевшие следы перегиба. Было заметно: прежде чем попасть в общую пачку, часть купюр была сложена вчетверо.
Все думали об одном.
'Кошелек Полетики-Голея небольшой, квадратный, купюры сгибались несколько раз...'
Однако Денисова беспокоило другое:
'В отсутствие Наташи Газимагомедовой и оперативной группы вправе ли я повести дальнейший розыск преступника так, как считаю нужным?'
Он отложил последнюю десятку, теперь перед ним лежала тонкая стопка купюр со следами перегибов.
- Пятнадцать! - прохрипел со своего места Судебский. - Я считал!
На него неприязненно оглянулись, Денисов смешал купюры: 'С деньгами в последнюю очередь...'
Солнце припекало. Антон тревожно следил за Денисовым, все чаще стирал пот с лица.
Денисов нашел глазами магаданца и его спутников, выглядевших весьма живописно, - пожилого, со шрамом, и второго, в тельняшке, с металлической пластинкой у кисти. Он знал об этих людях меньше, чем об остальных участниках уголовного дела.
'Магаданец и его спутники, - подумал Денисов, - не жители Дальнего Востока...'
Подозрение укрепилось, когда Денисов увидел билеты, взятые от Москвы. Кроме того, перечисляя дальневосточных рыб, магаданец назвал подряд 'муксуна', 'чавычу' и 'пыжьяна', что рыбак сделал бы едва ли: 'муксун' и 'пыжьян' были речными рыбами, а поставленная между ними через запятую 'чавыча' - морскою.
'Но в купе действительно висела на жилке рыба...'
Магаданеп выглядел бывалым, привыкшим к шумному командировочному братству, крепкому словцу. Держался он независимо.
- В командировку? - спросил Денисов.
- Ну!
Денисов узнал интонации Подмосковья.
- Наверно, связаны с рыбным хозяйством?
Магаданец хотел отшутиться, но его спутник, пожилой, со шрамом, вклинился в разговор:
- Москва, фирма 'Океан'.
- Понимаю... Консервы! 'Чавыча', 'пыжьян'...
- И рыба! Горбуша, кета. Все ценные породы.
Денисов вспомнил характеристику проводницы: 'Ничего. Только выпить не любят... Всю ночь сидели! Даже без света...'
Денисов оглядел салон: Феликс чувствовал себя не в своей тарелке, пока он, Денисов, разговаривал с рыбаками.
- А почему Магадан? - Антон воспользовался паузой.
- Девушки больше уважают! - Магаданец подмигнул Пятых, проводница вспыхнула, поправила пилотку.
Судебский, о котором успели забыть, подал голос:
- На Востоке заработки выше! За это и уважают!
'Рыбаки' дружно захохотали.
- Не всегда, отец... - магаданец потряс пустым бумажником.
- Этой ночью вы покупали вино? - спросил Денисов.
'Рыбаки' замолчали. Феликс пил 'Айвазовскую', на него жалко было смотреть.
- Дело серьезное! - вмешался Антон.
Магаданец пожал плечами:
- Покупали.
Денисов спросил:
- В ресторане?
- Работяга принес в купе... - магаданец помялся, - Феликс!
Разносчик пожелтел.
- Бутылки были со штампами? - продолжал Денисов. - 'Трест ресторанов Южного направления'? С наценкой?
