только провожу леди Суиндон к ее экипажу и сейчас же вернусь, — сказал он, взглянув на Люсинду.
Та кивнула, и на ее лице не отразилось никаких эмоций.
— Да, конечно. До свидания, леди Суиндон.
Уилл не позволил леди Суиндон ответить. Крепко держа бывшую любовницу за руку, он тотчас повел ее к выходу.
— Что ты надумала, Беатрис?! — рявкнул он уже за дверью.
Она прижалась к нему плечом.
— Может быть, это мне стоит задать тебе такой вопрос? Значит, леди Люсинда Грей? В самом деле? Вряд ли она в твоем вкусе.
Герцог повел леди Суиндон к выходу. В позолоченных зеркалах отражались их фигуры.
— Не думаю, что тебя это касается, — проворчал он.
Беатрис неожиданно остановилась, затем втолкнула его в альков, едва не перевернув стоявший рядом горшок с пальмой.
— Ты ошибаешься, Клермон! И я тебе это докажу. — Она крепко прижалась губами к его губам.
Герцог тут же оттолкнул ее, и леди Суиндон обиженно всхлипнула. Уилл же едва не выругался вслух, увидев леди Люсинду, стоявшую в пустом холле, в нескольких шагах от них. Прикрыв рот рукой, она смотрела на них в изумлении.
— Леди Люсинда, все совсем не так, как вам показалось, — пробормотал герцог.
Тихий смех леди Суиндон заставил Люсинду побежать в другой конец холла.
— С тобой я разберусь позже, — сказал Уилл леди Суиндон. — Убирайся! И плохо тебе придется, если ослушаешься меня.
Он заметил, что Беатрис в ужасе вытаращила на него глаза. Уверенный, что она здесь не задержится, Уилл поспешил за леди Люсиндой. Он увидел ее уже у лестницы, ведущей на верхний этаж, и замедлил шаг, надеясь, что она тоже не будет спешить, если подумает, что он не гонится за ней.
К несчастью, Люсинда только ускорила шаги. Приподняв узкие юбки, она быстро взбежала по лестнице. Уилл последовал за ней. Он достиг лестничной площадки в тот момент, когда Люсинда исчезла за тяжелой дубовой дверью.
Уилл взглянул вниз, на пустынный холл. Убедившись, что там никого нет, он тоже вошел в комнату и тихо закрыл за собой дверь.
Это была кладовая, забитая в основном столами и стульями. Люсинда же стояла у окна, глядя на ночную улицу.
— Леди Люсинда… — Герцог медленно приблизился к ней, потертый ковер заглушал его шаги.
Она резко обернулась. Казалось, от нее исходили волны гнева.
— Я не желаю с вами разговаривать, милорд!
Уилл достал из внутреннего кармана сюртука фляжку и сделал глоток.
— Будь все проклято… — проворчал он.
— Как вы можете позволять себе такие слова в моем присутствии?! — возмутилась Люсинда. Взглянув на его фляжку, она добавила: — И вам прекрасно известно, что спиртное здесь запрещено.
— А вы должны знать, что леди Суиндон для меня ничего не значит. Если бы я хотел вернуть ее, то сделал бы это уже несколько недель назад.
Люсинда прижала руку к холодному стеклу.
— Она нахальная. И дерзкая. И ей ничего не стоило бы… — Люсинда умокла и, взяв фляжку у герцога, сделала большой глоток. — Леди Суиндон ни в чем не похожа на меня, — добавила она чуть хрипловатым от крепкого бренди голосом.
— Вот именно, — ответил Уилл, безуспешно потянувшись за фляжкой. — Я порвал с леди Суиндон, как только она снова вышла замуж. Порвал, Люсинда поверьте.
Она сделала еще один большой глоток и поморщилась:
— Но вы были любовниками…
— Леди Люсинда… — Уилл снова попытался отобрать у нее фляжку. — Вы не такая, и это — самое главное.
— Возможно, сейчас — нет. Но я могу научиться…
Уилл приблизился к ней почти вплотную.
— Вы говорите странные вещи…
— Милорд, если вы проявите терпение, то я…
Он протянул руки и взял ее лицо в ладони.
— Леди Люсинда, не говорите так. Черт, даже не думайте… — Он помолчал, успокаиваясь. — О такой, как вы, каждый мужчина может только мечтать.
Она накрыла его руки своими и посмотрела ему в глаза.
— Докажите.
Люсинда сама себя не понимала. То ли на нее так подействовало бренди, то ли ее чувства победили рассудок, но к герцогу ее влекло так, как ни к кому и никогда.
Когда же она застала их с леди Суиндон в алькове… О, это была пытка! Гнев и ревность наполнили все ее существо. Ей нужно было убежать — или она совершила бы какую-нибудь глупость.
— Леди Люсинда, успокойтесь, — тихо произнес герцог.
И тут она вдруг привлекла его к себе. Она сама не понимала, что делала, но это сейчас не имело значения — Люсинда не думала о последствиях, хотя поступала совсем не так, как следовало бы… Поступала так, как ей в данный момент хотелось.
Она встала на цыпочки, прижалась губами к его губам и обняла его, вложив в это объятие все те чувства, которые испытывала.
Уилл собрал в кулак всю свою волю — и прервал поцелуй. Затем посмотрел ей глубоко в глаза и тихо сказал:
— Ты не хочешь этого.
— Ты ошибаешься. — Она прижалась щекой к его щеке, и ее губы почти касались его уха. — Я хочу этого. Но что еще важнее, я хочу тебя.
— Ты сама не знаешь, чего хочешь, — проворчал Уилл.
— Нет, знаю. Пожалуйста…
И тут он поцеловал ее с такой страстью, что у Люсинды от восторга перехватило дыхание. Сгорая от желания, она провела рукой по его волосам и крепко зажмурилась — чувство приятного головокружения подталкивало ее… к чему-то пугающему.
Тут герцог наконец прервал поцелуй, но тотчас же принялся покрывать поцелуями ее шею — такими сладостными и соблазняющими, сводящими с ума…
Люсинда лишь смутно сознавала, что герцог ведет ее куда-то. А потом он осторожно уложил ее на стопку мягких персидских ковров.
Она открыла глаза, увидела его голову, склонившуюся над ней, и тихонько вздохнула, когда он снова стал целовать ее. Внезапно он спустил пониже корсаж платья и обвел языком окружность ее грудей.
— Да-да, да… — прошептала она с мольбой в голосе. — Еще…
Герцог провел руками по ее талии, по бедрам, по ногам, и Люсинда застонала от наслаждения. А потом он вдруг взялся за подол ее синего вечернего платья и медленно завернул его, сначала до коленей, затем — до бедер. Неожиданно приподнявшись, он посмотрел ей в лицо, и взгляд его, полный желания, заставил ее сердце биться еще быстрее.
Тут Люсинда взяла его руку и поцеловала ладонь. А потом вдруг лизнула его палец. На вкус его кожа была солоноватой… и это был самый необыкновенный вкус, какой ей только доводилось пробовать.
— Черт побери!.. — прорычал герцог.
Люсинда открыла глаза и увидела, что герцог нетерпеливо срываете себя шейный платок. Потом, протянув к ней руку, он провел пальцем по ее губам, после чего принялся водить пальцами меж ее грудей, как бы что-то рисуя. При этом другой рукой он легонько теребил ее соски, отчего ее желание еще больше возросло.
Чувства, пульсировавшие в теле Люсинды, казалось, расходились волнами, это неизведанное ею
