— Эй, Сара, ты же не собираешься тащить лорда Уэстона на конюшню?
Черт бы его побрал совсем!
— Моей ноге не помешает разминка, — сказал лорд Уэстон совершенно невинным тоном, слегка наклоняясь и осторожно потирая правое бедро. — Я провожу мисс Тисдейл до конюшни, чтобы проверить, как там Бекингем, а заодно разомнусь.
Сэр Артур перестал хмуриться, ибо больше не было необходимости ломать голову в поисках аргументов для жены. Он с облегчением вздохнул и посмотрел на Маркуса с благодарной улыбкой.
— Это так любезно с вашей стороны, лорд Уэстон.
— А я буду провожатым, — сказал Найджел, хитро подмигнул и, быстро проскочив к выходу, встал рядом с лордом Уэстоном.
— Спасибо, мой мальчик, — сказал сэр Артур, прежде чем поспешно проскользнуть в свой кабинет.
Ленора так и стояла в растерянности, пытаясь понять, что происходит.
— Сара… Сэр Артур…
Но Сара, воспользовавшись заминкой, уже выскользнула за дверь, увлекая за собой Найджела и лорда Уэстона.
— Скоро стемнеет, — осторожно заметил лорд Уэстон, пока их троица пересекала поляну, которая отделяла жилой дом от хозяйственных построек.
— Сара все время бродит в темноте, правда, сестра? — невинным тоном констатировал Найджел.
Сара тут же дала брату подзатыльник, но не сильно.
— Думай что говоришь, Найджел, — ответила она, подражая ангельскому тону своего докучливого брата.
Блаженно улыбнувшись Саре, Найджел рванулся вперед и побежал к конюшне, оставив их с графом наедине. Сара раздраженно хмыкнула.
— Извините моего брата, лорд Уэстон. Найджел…
Она замолчала, подыскивая подходящее слово, чтобы охарактеризовать брата.
— Всего лишь двенадцатилетний мальчик, — закончил за нее фразу лорд Уэстон.
— Точно.
Его голос, глубокий и гортанный, с едва заметной шотландской картавостью, подвергал душевное равновесие Сары серьёзной опасности.
Лорд Уэстон уже полностью завладел частью ее сознания, которая постоянно вызывала перед ее мысленным взором образ графа исключительно в голом виде.
— Могу я попросить вас об одолжении, мисс Тисдейл? — сказал он, и его сильные горячие пальцы обвились вокруг обнаженного запястья девушки. — Мне нужна поддержка. Я бы хотел, если не возражаете, чтобы вы вели меня…
…В постель?..
Так больше не может продолжаться.
Покрывалась ли его кожа испариной, когда он видел ее? Сходил ли он с ума от запаха ее кожи? Представлял ли обнаженной на простынях сомнительного цвета?
— Лорд Уэстон… — произнесла Сара и посмотрела на графа.
Он был прекрасен. Сара никак не могла определиться со своими чувствами и надеждами в отношении лорда Уэстона, но одно она знала наверняка — ей не хотелось, чтобы знакомство с ним закончилось банальным бегством.
Как это произошло с сэром Рупертом Уэстмонтом.
И с лордом Чейзом.
И с сэром…
«Стоп, Сара, — упрекнула она себя, — пора забыть о неудачах».
— Я с радостью сделаю это, сказала она. Затем решительно взяла графа за руку и направилась к конюшне, не проронив больше ни слова.
— Добро пожаловать в зверинец Тисдейлов, милорд.
Найджел, сопровождаемый Титусом со свисающим из раскрытой пасти мокрым языком, низко поклонился Марксу с озорной улыбкой, освещавшей его лицо.
— Куры, свиньи, ослик, четыре лошади, кошек столько, что и сосчитать невозможно, три коровы…
— Достаточно, Найджел, — строго сказала Сара, начиная злиться.
Она прошла к стойлу у задней стены конюшни, где ее последнее приобретение смотрело на них поверх калитки.
— Так вот где вы прячете страшного зверя, — поддразнил Маркус девушку, почесывая Титуса за ухом.
В конюшне разносился приятный аромат свежего сена и кожи. Несколько фонарей освещали помещение ровным золотистым светом.
— А эта бестия наверняка спит у вашей кровати.
Найджел добродушно рассмеялся.
— У кровати? Это если очень повезет. Обычно Титус предпочитает спать на кровати вместе с Сарой.
— Найджел! — одернула его Сара. — Не дай Бог, лорд Уэстон подумает, что это правда.
Маркус медленно пошел по центральному проходу, явно ожидая встретить самого Ноя, ибо животных было вполне достаточно для ковчега — куры, свиньи, старый-престарый ослик, три коровы…
— Бог мой, это же павлин! — удивленно воскликнул он, останавливаясь, чтобы полюбоваться на большую, сияющую всеми цветами радуги птицу, которая расположилась рядом со стойлом Бекингема.
Сара подошла к графу и заглянула в стойло, где на ворохе сена восседала экзотическая птица.
— Да, его зовут Персиваль.
— Персиваль?
Услышав свое имя, павлин встал.
— Ко-о.
— Что он делает? — спросил Маркус, подавшись вперед.
— Думаю, хочет поздороваться, — ответила Сара и тоже наклонилась, чтобы лучше рассмотреть, что там происходит.
Персиваль по-королевски важно направился в их сторону и вдруг одним движением распустил свой роскошный хвост, напоминавший огромный веер, усыпанный драгоценными каменьями.
— Ух, ты! — выдохнула Сара.
— И что это значит? — спросил Маркус и посмотрел на девушку.
— По-моему, он к вам неравнодушен, — сказала она, раскрыв глаза от удивления.
Найджел подбежал к стойлу и протиснулся между Сарой и Маркусом.
— Он никогда так раньше не делал.
— Я знаю!
— Значит ли это то, что я думаю?..
— Что? — спросил Маркус с нарастающим чувством неловкости. — Кто-нибудь скажет мне, что происходит?
Персиваль гордо расхаживал взад и вперед по стойлу.
— Ко-о.
— Сейчас же! — прорычал Маркус.
Сара откашлялась.
— Неужели вы никогда не видели павлинов, лорд Уэстон?
— Только на своей тарелке, мисс Тисдейл, — ответил он честно и мог поклясться, что при этих словах Персиваль вздрогнул.
— Павлины распушают хвосты только в одном случае — чтобы произвести впечатление на партнершу в брачный период, — просто объяснила Сара.
