Они разговаривали полушепотом, время от времени бросая косые взгляды в сторону Чернова. Затем Сергеев кивком поблагодарил начальника ГРУ и вернулся за стол.
– Итак, товарищ Чернов, вы утверждаете, что ваш ближайший помощник генерал Ремезов «проводит самостоятельную операцию»… Согласитесь, звучит странно…
Лычев, который до этого момента предпочитал держать язык за зубами, счел момент удобным для реабилитации. Он напустил на себя важный вид и повернулся к Председателю КГБ.
– Товарищ Чернов, как это понимать?
Он хотел продолжить свою мысль, но наткнулся на острый взгляд Сергеева и прикусил язык.
– Лычев, я вам слова не давал! А вы, Чернов, отвечайте на заданный вопрос. И говорите правду, хватит с меня вашего вранья! Так на кого работает Ремезов? И для каких целей вы построили в Лефортово психиатрическую клинику?
Пока Чернов шевелил губами, пытаясь сформулировать подходящий ответ, открылась дверь и в кабинет вошел помощник.
– Товарищ Сергеев, на линии генерал Ремезов.
– Вельяминов, скажи своим головорезам, пусть на время прекратят прослушивание машины Ремезова. Сам понимаешь, разговор конфиденциальный.
– Напрасно, – буркнул Вельяминов. – Я бы сейчас этот разговор на всю страну запустил. Иван Никифорович, а мне-то можно послушать?
Кобозев сделал паузу и рассмеялся в трубку.
– Можно подумать, ты испугался моего приказа. Где находитесь?
– На Рязанском проспекте. Проблем пока никаких, идем с милицейским сопровождением. Минут через пятнадцать выскочим на МКАД. Что слышно от маршала?
– Им сейчас не до нас. В принципе, цель операции достигнута, и они в любой момент могут дать отбой.
– Ну уж нет! – яростно сказал Вельяминов. – Я в такие игры не играю. А кто Фомина будет брать? Или так и оставим его гулять на свободе?
– Остыньте, Вельяминов, – миролюбиво произнес полковник. – Отбоя не будет, даже если меня потом в рядовые разжалуют. Но меня беспокоит Ермаков. Что у него на уме? Не лучше ли будет остановить его, пока еще не поздно? А самим тем временем заняться Фоминым.
Они одновременно замолчали. Генерал Ремезов продолжал облегчать душу, и как раз в этот момент он рассказывал о бойне в Кашране и зловещей роли в этих событиях майора Фомина. Савельев, который надел на себя вторую пару наушников, изумленно качал головой.
– Иваныч, я не могу поверить! Прежде чем они его взяли, он успел убрать полтора десятка отборных ликвидаторов.
Вельяминов хмуро кивнул и стащил с головы наушники.
– Иван Никифорович, вы слышали?
– Слышал. Теперь, кажется, я понимаю, что затеял Ермаков.
Савельев ткнул напарника в бок.
– Иваныч, надо дать парню возможность разобраться с Фоминым. Он этого заслужил.
– А я что, по-твоему, делаю? – процедил Вельяминов. – Товарищ полковник, мы не должны его останавливать. Не имеем права.
Кобозев надолго замолчал, затем Вельяминов услышал в трубке его усталый голос.
– Вельяминов, в том здании находилась спецклиника КГБ. Только что неизвестные лица убили майора Пашутина. Возможно, это действовали люди Фомина. С Ермаковым тоже пока не ясно, лучше бы показать его врачам. У нас нет уверенности, что в настоящий момент он полностью психически здоров.
– К черту, полковник! – зарычал в трубку Вельяминов. – Он единственный среди нас нормальный человек! Это мы все психи, у нас страна такая, понимаете, полковник?! На всю страну один единственный нормальный человек нашелся, да и того умудрились в психушку упечь!
Савельев показал ему большой палец, но Вельяминов вызверился и на него:
– Чего скалишь зубы? На дорогу лучше смотри!
– Ладно, Вельяминов, не нужно так кричать, – в голосе Кобозева послышалась легкая ирония. – Давайте вместе подумаем, как нам лучше поступить.
– А нечего тут думать, – остывая, заявил Вельяминов. – Надо дать возможность парню разобраться с Фоминым, если тот, конечно, уже не убрался с базы. Но сначала нужно договориться с милицией, пусть перекроют Новорязанское шоссе с двух сторон. А я свяжусь с Ермаковым и попытаюсь узнать его план. Иван Никифорович, еще такой вопрос. Могу я ввести своих людей в курс дела? Сами понимаете, у людей возникают вопросы… В общих чертах, разумеется. Я считаю, наши коллеги имеют право знать, в какой операции они принимают участие.
– Добро, Вельяминов. Но не переходите грань, о которой я вам говорил.
Ермаков слушал рассказ Ремезова, не перебивая, лишь тугие желваки круглились на скулах. Некоторое время он сидел молча, с отсутствующим видом посматривая на мелькавшие за стеклами машины, затем включил рацию, настроенную на милицейскую волну.
– Внимание всем, кто меня слышит! Прошу освободить частоту!
Сквозь хаос шумов прорезался властный голос:
– Говорит полковник Вельяминов. Коллеги, прошу временно перейти на резервные частоты. Спасибо.
Ермаков выждал время, пока затихнет эфир, и ровным спокойным голосом произнес:
– Я обращаюсь к майору Фомину. Фомин, я знаю, что вы сейчас слышите меня. Назначаю вам встречу на десятом километре Новорязанского шоссе.
Последовавшая вслед за этим пауза показалась ему вечностью, и, наконец, он услышал то, что ожидал услышать.
– Я вас понял, Ермаков. Рандеву состоится на десятом километре. До встречи.
Глава одиннадцатая
Когда кавалькада машин приблизилась к Кольцевой дороге, Вельяминов вызвал по рации машину Ремезова.
– Ермаков, это говорит подполковник Вельяминов. Моя машина находится позади вашей.
Ермаков оглянулся и увидел, как человек рядом с водителем микроавтобуса поднял руку.
– Чтобы не тратить времени попусту, скажу лишь, что я в курсе ваших дел и всецело на вашей стороне. Мы не будем вам препятствовать, но сейчас у Кольцевой дороги нужно сделать небольшую остановку. Сотрудникам МВД потребуется некоторое время, чтобы заблокировать движение по Новорязанскому шоссе. Я дам знать, как только можно будет продолжить движение.
Ермаков коснулся плеча Ремезова.
– Генерал, у Кольцевой дороги сделаете остановку.
После того, как Вельяминов закончил свой рассказ о Ермакове, в эфире еще долго сохранялась тишина, пока чей-то голос не задал вопрос, который возник, очевидно, у каждого, кто сейчас слушал Вельяминова.
– Подполковник, так это правда, что он один замочил половину личного состава «подразделения Л»?
– Правда, – сухо произнес Вельяминов и переключился на волну госбезопасности.
– Внимание, говорит подполковник Вельяминов. Я не знаю, какой вы приказ получили с Лубянки, но послушайте, что я вам скажу. Ни одна ваша машина за Кольцевую не поедет. Если ваши люди появятся на Новорязанском, они будут уничтожены. У меня все.
Вельяминов хотел переключить рацию, но из динамика послышался знакомый голос.
– Вельяминов, это полковник Вепринцев, вы должны помнить меня. Мы в курсе событий и не будем
