Я поднёс ему контейнер ближе, и он уверенно взял его у меня свободной левой рукой. В его ладони инертная масса ожила, потекла сквозь пальцы множеством ручейков, обволакивая тело и оседая эластичной тонкой тканью. Вопреки всяческим физическим законам, костюм создал необходимую выпуклость в особо тощих местах фигуры Герта, прикрыл торчащие кости, эффектно обнажил рельеф мышц на животе, спине и бёдрах. Дойдя до середины икры, и чуть ниже локтя распрямился клёшем тончайшего шелка трепещущей, как будто на ветру, ткани.
Как завороженный, я наблюдал за процессом, завершившимся в считанные минуты. Герт расслабился и растёкся блаженной улыбкой. Вовлекаясь, я почти прожил кожей глубокий комфорт, вызываемый потоками ручейков.
Герт пружинно поднялся на ноги и встал во весь рост, как будто и не пребывал в полной прострации минуту до этого. Его спокойная напряженность меня успокоила. Завершив одежду, потоки уникальной субстанции ринулись в массу густых запутанных волос Герта, укладывая их в высокую сложную причёску с узором из отдельно торчащих прядей, как будто бы они сделаны из металла. Мало того, что волосы приняли позу, не поддающуюся никаким физическим законам, они ещё и вели себя, как живые, постоянно меняя форму и укладываясь в другие структуры.
Герт проявил большое зеркало на ближайшей стене и удовлетворённо стал разглядывать себя.
Я подхватил отвисшую челюсть:
— Ты великолепен! — Я с опаской потрогал кажущуюся нереальной тонкую ткань на рукаве. Казалось, она рассыплется от одного прикосновения. Но, даже применив силу, не смог порвать её. Рукав заколыхался, как будто от ветра, как только я оставил его в покое. Вся остальная масса плотно прилегла к телу, не стесняя движений.
— Стопроцентный продукт биотехнологий. Это колония живых существ с программируемым поведением.
— Чем же они питаются?
— Ну, о чём бы ещё ты спросил? Теплом тела, эмоциями, отработанным светом и энергией. Вижу, что тебе понравилось.
— Наверное, я бы не решился кормить собою… биомассу.
— Это говорит владелец нитрона?
Занятый чудо-костюмом, я проигнорировал входящий вызов, и теперь сухонький мастер Анцимун собственной персоной, взобравшись на стремянку, тарабанит в прозрачный иллюминатор на полу:
— У нас аншлаг, срочно разверни резервные ряды!
Я направился к выходу, а Герт окунул лицо в Купель Нефриды, которую с его персональной программой доставили сегодня из костюмерной.
— Каково это? — задержался я у двери.
— Немного щиплет, но в целом — щекотно, — донёсся глуховатый голос Герта.
— Я так и подумал.
Похоже, с Гертом всё в порядке, уже через несколько минут его неотразимый сценический образ будет готов. Вероятно, это вчерашний звуковой фрагмент разрывает меня изнутри странной болью, кажущейся знакомой. Но, я никак не припомню обстоятельства, при которых испытывал её раньше. Провозился я гораздо дольше, чем думал. Зрители жадно занимали полуготовые кресла, всё прибывая, хотя шоу уже началось. Мне пришлось выставлять дополнительные генераторы, протискиваясь сквозь толпу в проходах. Вернулся к Герту почти перед самым его выходом.
Он протянул мне ладонь, я со всей дурью хлопнул по ней, ударившись до боли и одобряюще кивнул. Тест на силу в кистях рук пройден успешно. Герт активировал нитрона в режим телепортации, позволяющий эффектно появиться на сцене буквально ниоткуда без видимой полосы света
Специально для него усиливают шумопоглощающее поле, которое, в том числе, изолирует и вибрацию, исходящую от толпы, способную исказить искусственную гравитацию.
Появившись на сцене под неслышное ему ликование неимоверно многочисленной публики, Герт поднял обе ладони в знак приветствия. Зазвучал Голос, несмотря на то, что это всего лишь запись, толпа благоговейно притихла, проживая Вселенную внутри, исходящую отовсюду и разрывающую привычные границы нарастающим объёмом. Подойдя к видимой границе сцены, я взял из покачивающегося открытого контейнера с реквизитом один из мечей, тяжело поднял его двумя руками и на мгновение замер, чтобы все успели оценить напряжение мышц от естественного веса предмета. Затем, выдохнув, я с усилием бросил меч Герту, который легко подхватил его за рукоятку одной левой рукой. За первым мечом последовал второй, который Герт схватил правой.
Двигаясь в такт Голосу, он сделал несколько сальто, медленно паря в воздухе, при этом настолько быстро играя мечами, что невозможно было видеть сами предметы, а лишь фигуры, которые Герт хотел продемонстрировать: купольный зонт, колёса, движущиеся и переливающиеся абстрактные формы и сферы, расходящиеся веерами.
Голос ласково вошел внутрь меня, внедряясь через пупок, и разлился тёплым молоком, разлетаясь на движущиеся частички света, которые заботливо просочились в каждую клеточку, достигая самых ядер. Усиленное в тысячи раз проживание, отраженное каждым из собравшихся, возвращаясь вновь расходится, впечатляя собравшихся. Иногда Голос замолкает, для того, чтобы перевести дыхание, но пауза работает с не меньшим эффектом воздействия. Хотя я стою внутри шумопоглощающего поля, я уверен, что там, снаружи, зрительный зал объяла густая кромешная тишина, в которой слышны звяканье железа и тяжелое дыхание Герта. Сложная система полей зрительного зала предполагает одинаковое восприятие, видение и слышание из любой точки в не зависимости от физической удалённости. Глубокое с замиранием, несмотря на активные движения, дыхание Герта слышно всем так, как будто бы они стоят совсем рядом. Каждый из присутствующих видит его так близко и объёмно, как не вижу я сейчас. Так можно рассматривать человека, приблизившись вплотную. Именно поэтому все детали костюма, включая макияж, продуманы до мелочей. Над созданием образа Герта трудился целый коллектив под руководством второй половины Анцимуна. Черты лица актёров изменены до неузнаваемости, но, несмотря на это, у Герта много почитателей, которые узнают его по звуку.
Сейчас я понимаю, почему он ведёт такой уединённый образ жизни. Будучи мягким и отзывчивым от природы, он не смог бы отказать тем, кто искренне предлагает дружбу и времяпрепровождение. А мастерство такого уровня требует ежедневных тренировок и не предполагает иные развлечения.
Ритм музыки усилился, очередная пауза обнажила капли пота объёмно скатывающиеся по лицу и телу Герта и достигающие с лёгким звоном нижней поверхности сцены. Зрители замерли, завороженные натуральностью, впитывая сиюминутность происходящего.
Он замер с одним мечом в левой руке, согнутой в локте, держа лезвие горизонтально на уровне груди. Второй меч он поднял вертикально вверх над головой остриём вверх, затем легко подбросил и поймал одним указательным пальцем на остриё. Ликование толпы, ударившись о защитное поле, отразилось обратно в аудиторию. Завладев тотально всеобщим вниманием, ранее притушенным Голосом, Герт метнул меч из левой руки в зрительный зал. Плавно вращаясь вокруг горизонтальной оси, тяжелый предмет описал полукруг над вопящей восторженной толпой и бумерангом возвратился в руку Герта. Этот неимоверно сложный трюк, требующий повышенной концентрации внимания, он исполнил с лёгкой улыбкой на безмятежном лице. Мне известна технология, невозможная теоретически, но исполняемая моим другом: нужно растянуть гравитационное поле над всем зрительным залом и удерживать точную траекторию, сбиваемую человеческими эманациями.
Исполнив напоследок ещё несколько эффектных трюков, Герт вытянул из глубины костюма кусок невесомой тончайшей материи и попытался подбросить. Но, она сопротивлялась тому, чтобы взметнуться вверх, всем своим отсутствующим весом. Ему пришлось дунуть на ткань, как следует, прежде чем она трепетно взметнулась над головой, опускаясь лёгким шлейфом.
Герт преградил путь её падения одним из мечей и ткань, достигнув препятствия, дальше продолжила падение к ногам двумя половинками, демонстрируя остроту лезвия. Затем он подцепил кончиком меча оба лоскута и за мгновение превратил их в цветную пыль, подобно красному снегу, парящую в воздухе. Окутанный этими хлопьями, он поднял обе руки с мечами над головой, держа их остриями вниз и исчез, оставив за собой звук падающего железа, под собственной тяжестью вонзающегося в поверхность сцены.
